Израильтянка из Колумбийского университета: если не остановить протесты, может произойти страшное

Руководство Колумбийского университета в Нью-Йорке выдвинуло ультиматум пропалестинским активистам, разбившим палаточный лагерь на территории университета. Если студенты не демонтируют лагерь, они будут исключены из университета без права на возвращение к занятиям.

Беспорядки в Колумбийском университете (один из самых престижных вузов США, входит в "Лигу плюща") начались одновременно с вызовом в Конгресс ректора университета Минуш Шафик, которая должна была объяснить комиссии конгрессменов, каким образом в университете борются с антисемитизмом. Пока Шафик выступала в Конгрессе, пропалестинские студенты разбили на территории университета небольшой палаточный городок и устроили митинг против войны в Газе, требуя от руководства университета порвать связь со всеми компаниями и жертвователями, связанными с Израилем.

На следующий день, когда организаторы палаточного городка отказались расходиться, ректор университета вызвала на территорию кампуса полицию – впервые с 1968 года, когда в университете проходили акции протеста против войны во Вьетнаме. 18 апреля на территории университета были задержаны полицией более 100 человек, а уже на следующий день появился новый, гораздо более масштабный палаточный лагерь и протест принял более агрессивную и многолюдную форму.

Одновременно пропалестинские протесты распространились на другие американские университеты, а также на канадские и некоторые европейские вузы. Всего в США в ходе демонстраций были задержаны около тысячи человек, но большинство вскоре отпустили.

Корреспондент Newsru.co.il Алла Гаврилова побеседовала о происходящем с израильтянкой, которая учится в Колумбийском университете. Студентка просила не называть ее настоящего имени.

Моран (имя вымышленное) учится в университете на второй степени второй год. В Израиле Моран окончила первую степень, а до того была офицером ЦАХАЛа.

Были ли вы в кампусе после того, как студентам разрешили учиться дистанционно?

Да. Один день все учились онлайн, а на следующий день фронтальные занятия возобновились, но студентам, которые боятся появляться на территории университета, разрешили слушать лекции онлайн. Я поехала в университет, хотя раввин "Коламбии" призвал еврейских студентов оставаться дома.

Почему вы его не послушались? И много ли вас таких оказалось?

В тот день я была на лекциях единственной израильтянкой, хотя нас на факультете семь человек. Почему? Мне казалось, что если мы не будем разговаривать и пытаться друг друга понять, то лучше точно не станет.

И как выглядело в тот день ваше общение с однокурсниками?

Преподавательница сразу предложила обсудить то, что происходит в университете. Причем вы должны понимать, как это выглядит. Многие студенты теперь ходят на лекции в куфиях, например. А еще появилась новая мода – носить куртки с арбузным принтом, который должен напоминать палестинский флаг. В общем, большинство сразу заговорили о том, что солидарны с протестом и крайне недовольны тем, что теперь в университете присутствует полиция, а также тем, что израильтяне пытаются мешать протестующим.

Когда уже многие высказались, преподавательница сказала, что хочет послушать тех, кого напрямую коснулись события 7 октября, и дала слово мне. Поймите, речь идет о людях, с которыми я учусь уже два года, с большинством из них у меня вполне нормальные отношения. Правда, я потеряла за эти месяцы многих друзей, но большинство моих однокурсников как минимум люди доброжелательные. Я поделилась с ними своими чувствами. Рассказала, что мне страшно находиться в университете и что я слышу призывы к тому, что израильтян нужно уничтожить и на меня нападают в социальных сетях.

Реакция на это была моментальной. Мне сразу припомнили, что сразу после 7 октября многие пропалестинские студенты подверглись "доксингу" – их преследовали в социальных сетях, фотографии некоторых из них наклеивались на грузовики, публиковались их личные данные. Они довольно успешно с этим боролись, в отличие от еврейских и израильских студентов, на жалобы которых администрация обращала меньше внимания.

В любом случае, я пыталась им объяснить, что терминология, которую используют в пропалестинском лагере, на демонстрациях и в соцсетях, крайне проблематична. Что можно сколько угодно говорить, что интифада – это восстание, но я-то росла во время "второй интифады", когда вокруг взрывались автобусы и мама боялась возить меня в школу. То же самое с лозунгом "от реки до моря". Для них это призыв к свободе для палестинцев, для меня – призыв к уничтожению евреев.

Большинство однокурсников спрашивали, почему, если я за диалог, то не принимаю участие в движении "Евреи за мир", члены которого, как вы наверняка знаете, являются частью этого палаточного лагеря. Я пыталась объяснить, что эти люди антисионисты, а я израильтянка.

На большинстве плакатов я вижу призывы не против израильтян или евреев, а именно против сионистов. Сионизм используется как эвфемизм, чтобы протестующих не обвиняли в антисемитизме?

Конечно. Но не только. Дело в том, что для пропалестинцев, в том числе, вы не поверите, для евреев среди них, сионизм – это стремление распространить суверенитет Израиля на все палестинские территории. То есть, для них сионизм – это сионизм Бен-Гвира и Смотрича, не имеющий отношение к сионизму большинства израильтян. И с этим крайне трудно спорить, потому что здесь прекрасно слышны выступления и призывы наших министров. Ты говоришь им, мол, если я офицер ЦАХАЛа, это не значит, что я ненавижу палестинцев и хочу их всех перестрелять. На что тебе отвечают – ну, вот же Бен-Гвир сказал не брать пленных, а расстреливать. Все, что мы здесь говорим, полностью уничтожается очередным высказыванием членов нашего правительства.

Кроме того, для подавляющего большинства американцев нет никакой разницы между Западным берегом и сектором Газы. Для них все это оккупируемые Израилем территории. Кстати, я давно поняла, что к фактам и к истории апеллировать просто не нужно, они никого не убеждают. Апеллировать можно только к чувствам, только к эмоциям. Они видят страшные кадры из Газы, но кадры убийств и пыток 7 октября Израиль цензурирует. При этом для меня самое странное в том, что их жалость совершенно не распространяется на заложников. Им не жалко Кфира Бибаса. И когда я спрашиваю их, почему, почему им не жалко заложников и убитых израильтян, они отвечают, что Израиль превратил Газу в гетто, лишил всех ресурсов и ничего другого от жителей Газы ожидать было нельзя. И опять все упирается в то, что этот конфликт безумно сложный, а сложности никого не интересуют.

Я тогда сказала моим однокурсникам, что больше всего меня поражает то, что призывы к убийству израильтян не вызывали у них никакого протеста. Несколько дней назад спикер этого пропалестинского лагеря выпустил ролик, в котором сравнивает "сионистов" с нацистами и прямым текстом говорит, что нас нужно убивать, что "сионисты не заслуживают жизни". Я сказала, что не понимаю, почему ни один человек из их лагеря не встал и не осудил этого спикера и тех, кто его поддерживает. Я же протестую против того, что мне не нравится в моей стране.

Что вам на это ответили?

Прямых ответов я не получила, разговор вновь зашел о присутствии в кампусе полиции. Американские студенты в принципе не доверяют полиции и относятся к ней отрицательно, вы же помните BLM. Считается, что полиция дискриминирует испаноязычных, чернокожих и прочие меньшинства. И вот мне во время этого разговора говорят: "Евреи позвали сюда полицию, которая нарушает наши права на свободу самовыражения. То есть, евреи хотят лишить нас свободы слова?" И вот я на это говорю: "Я люблю полицию не больше вашего, но если на меня будут нападать, кто еще мне поможет? Вы мне поможете?"

И?

Молчание.

Вы серьезно?

Да. Я не могу сказать, что не видела в их глазах сочувствия. Многие мне явно сочувствовали. Но все молчали. Точнее, все, кроме моего друга-ливанца, который яростно защищает израильтян с самого начала войны. Вообще как ни странно, именно с выходцами из стран нашего региона, если они изначально не настроены против Израиля, гораздо легче прийти к пониманию, чем со всеми остальными. Потому что они хотя бы примерно представляют, что у нас происходит. Этот мой друг-ливанец – христианин, бежал с родителями из Ливана и про палестинцев и "Хизбаллу" знает не понаслышке. И мусульман таких много. Еще тяжело немцам. У меня есть знакомый, которого риторика этих протестов пугает гораздо больше меня, потому что им это в школе преподавали.

Вы общаетесь с евреями из "Евреев за мир"?

Да. Милые ребята. Но договориться с ними невозможно. Они действительно в большинстве своем очень милые и вежливые, любят закончить беседу на том, что они все понимают, а потом прислать ролик о том, что "Израиль – это не решение". Или "Как понять, что мне не подходит сионизм". При этом у многих из них в Израиле родственники, иногда очень близкие. Я многое способна понять, но тут у меня руки опускаются.

У меня такое впечатление, что для них этот конфликт, как и для большинства остальных пропалестинцев, – это игра с нулевым результатом. То есть, в итоге могут остаться только либо Израиль, либо палестинцы. Моя главная задача – объяснить, что это безумие и идиотизм. Останется и Израиль, и палестинцы. Надо исходить только из этого, и только исходя из этого искать решение. Но когда я говорю с этими ребятами из "Евреев за мир", они мне говорят, что я просто ничего не понимаю, потому что я израильтянка.

Вы были у них на седере?

На седере в лагере? Нет, спасибо. Я там погуляла на следующий день. Вообще днем в лагере относительно спокойно, просто ленивая тасовка. Шумно становится к вечеру, когда начинают приходить люди с улицы, а точнее самая агрессивная часть этого движения. А днем там красота – журналисты, музыканты. Днем там почти не увидишь плакатов с действительно антисемитскими призывами.

Но в целом атмосфера на территории университета, конечно, крайне неприятная, тяжелая и пугающая.

У вас есть предположения о том, почему эти антиизраильские протесты приняли такие масштабы?

Во-первых, вызов полиции привел к тому, что большинство из тех, кто в целом поддерживал пропалестинские демонстрации, но сам в них никогда не участвовал и не высказывался в соцсетях, стали активными сторонниками антиизраильского движения. У них как бы отпали все сомнения и появилось ощущение своей абсолютной правоты. Ведь большинство американцев просто хотят, что называется, "быть на правильной стороне истории". Это означает, что нужно защищать слабых и бороться с супремасизмом и империализмом. И то, что происходит сейчас, это в некотором роде продолжение BLM.

Это очень хорошо показала иранская атака на Израиль. Я думала, что, возможно, некоторым это вправит мозг. Но знаете, что они говорят? "Смотрите, как Израиль с помощью США отбил атаку Ирана! Смотрите, какой Израиль сильный! А палестинцы такие слабые". Люди, которые называют себя борцами за права человека, скандируют "Мы с Ираном". Вы представляете? Иран и права человека.

Как вы думаете, чем закончится это противостояние между протестующими и университетом?

Вряд ли Колумбийский университет станет первым вузом в мире, который откажется от сотрудничества с Израилем и израильскими меценатами. Так что не знаю. Но у меня такое ощущение, что если не остановить протесты на этом этапе, может произойти что-то действительно страшное.