Украинское кино в Берлине: русский "хамас" и херсонский сурок

На 74-м международном кинофестивале в Берлине показали два украинских фильма – один ("Редакция") снимался еще до войны, а монтировать пришлось, когда почти вся съемочная группа уже была в окопах. Второй ("Мирные люди") смонтирован из документального видеоряда украинских сел и перехватов разговоров российских военных с женами, мамами и друзьями в России.

"Нам приказали всех мирных убивать, – безразлично говорит мужской голос. – Тут такое будет. Мы вчера в лес зашли, а там тел больше, чем на кладбище. И нам так же сказали. Никого не оставлять. Ты чего молчишь? – Я в шоке".

"Мы вчера шли, встретили мать с двумя детьми. Ну, вот так на глазах у детей ее и положили. – "Правильно, что их жалеть, этих нациков".

"Мне так это все нравится. Знаешь, какие я пытки видел. – Так это ж не ты пытал, а ФСБ? – Не, ну пока ФСБ подъедет… Представляешь, сколько раз надо человека ударить резиновой дубинкой, чтобы добить. А еще колючую проволоку в анус вставить. Вместе с дубинкой. – Понимаю тебя, я тебе всегда говорила, что просто сдерживаюсь. Если бы я там была, мне бы тоже понравилось".

"А базы NATO там есть? – Нет тут баз. – А нам по телевизору рассказывают, что есть".

"Мне их никого не жалко. Знаешь, как они тут жили. Такой ремонт. – Ну потому они так и отбиваются. – Я тебе косметики немного прихватил. Пробники, правда. Ноутбук брать не стал. Спалиться можно. – Ты мой сладенький. Ну, ноутбук тоже бы пригодился, когда Софья в школу пойдет".

"Мне их уже вообще не жалко, – Правильно, что их жалеть, этих нациков. Этих ***".

Когда слушаешь эти голоса, в голове всплывает миллион ассоциаций. Главная, конечно, – обнаруженная израильскими силовыми службами запись разговора террориста ХАМАСа из растерзанного кибуца: "Мама, я убил еврейку и ее мужа и разговариваю с ее телефона. Я своими руками убил десять евреев. Открой мои сообщения в WhatsApp, смотри, сколько евреев я убил. Твой сын убил евреев! – Храни тебя Аллах, сынок. Жалко, я не там с тобой".

Мужчины звонят домой, чтобы поделиться, похвастаться, попрощаться. Мужчины рассказывают разное. Часто опровергают заряженных на войну с "нациками" жен и матерей, а те яростно переубеждают, не слышат ни про отступление, ни про потери, не смущаются откровениями о грабежах и пытках. На экране нет лиц, на экране Украина летом-осенью 2022 года. Харьковская, Киевская, Николаевская области, Донбасс. На экране почти нет движения. Даже когда камера снимает сквозь бронированное стекло движущегося БТРа, это скорее статичный план, замершая от ужаса реальность. Единственное естественное шевеление – покачивающиеся покореженные люстры, оборванные занавески, суетливая муха на разгромленной кухне, и в следующем кадре мертвые осы в тарелке застывшей перловки. Автор фильма Оксана Карпович – фотограф, и визуальный ряд фильма очень фотографичен, выверен по свету и композиции. Замершие, словно затаившиеся комнаты, кухни, школьные классы, офисы, искореженные людьми. Медленно и бесцельно бредущие собаки. Безмолвные, почти неподвижные фигуры загорающих на пляже людей, бесшумно купающиеся дети, голые спины. У этого мира нет ни вкуса, ни цвета, ни звука, он как будто застрял между жизнью и смертью, все перебивают голоса из России. Только где-то далеко звучит сирена, на фоне которой медленно и безразлично молодые ребята играют в волейбол на площадке.

"Эту экодеревню, которую вы видите в фильме, действительно построил один предприниматель в херсонской области, нам там разрешили снимать, но с условием, что мы не будем курить, есть мясо и материться. Пришлось шаттл заказывать, чтобы время от времени членов съемочной группы вывозить за пределы экодеревни подзарядиться, – шутит режиссер другого украинского фильма, показанного на Берлинале, Роман Бондарчук. – Но сейчас ее уже нет, все разбомбили". "Редакцию" снимали до полномасштабного вторжения России в Украину, когда мирная жизнь там, если верить фильму, была похожа на комедии из девяностых. Впавший в кому мэр города переизбирается на новый срок, по заказу местных руководителей и дельцов кто-то сжигает уникальные хвойные леса, чтобы построить экодеревню, по стране гастролирует холеный американец в белом и словно под гипнозом заставляет бедных и неприкаянных провинциалов отдавать ему свои сбережения, обещая взамен несметные богатства, волонтеры собирают для армии продукты и запасаются оружием: "Когда война закончится, мы не сможем продолжать жить вот так". Фестивальная публика отчаянно хохочет над нелепыми людьми на экране, которые залихватски пляшут, едят вареники, пристегивают любовниц цепью. Их секрет успеха – кормушка, их враг – юный наивный журналист, который все пытается рассказать народу правду, но правда эта не нужна ни этому самому мифическому "народу", ни его собственной матери, которая скорее доверится заммэра и заезжему мошеннику-американцу, чем собственному трогательному, но непутевому ребенку, который "не умеет зарабатывать деньги" и вместо этого носится по алешковским пескам в поисках занесенного в Красную книгу лесного сурка. По словам Бондарчука, во всей этой, на взгляд европейца, комедии абсурда он не придумал почти ничего. "Наоборот, смягчил даже, – признается режиссер. – Все эти нехорошие парни в реальности гораздо хуже". На премьеру в Берлин исполнитель главной роли Дмитрий Богненко приехал прямо из окопов и сразу уехал обратно – защищать свою неправильно устроенную родину. Режиссер монтажа и вовсе отказался участвовать в постпродакшне – сразу после начала полномасштабного вторжения ушел на фронт. Оператор фильма Виктор Онисько погиб в бою в декабре 2022 года (он же работал когда-то над украино-российским копродакшном "Битва за Севастополь", сценарист фильма Леонид Корин добровольно вступил в ЧВК "Вагнер", убит под Бахмутом), исполнитель одной из ролей Василий Кухарский – в декабре 2023-го.

Автор: Алина Ребель, корреспондент NEWSru.co.il