Каннские премьеры: Ричард Линклейтер для синефилов и Уэс Андерсон для тех, кто еще не устал. Обзор
В Каннах обсуждают две самые ожидаемые премьеры фестиваля – "Новая волна" Ричарда Линклейтера и "Финикийская схема" Уэса Андерсона. Увы, неудачные.
После восхитительной, легкой, смешной и нежной зарисовки "Голубая луна", которую Линклейтер представлял всего два месяца назад на Берлинском кинофестивале, фильма "Новая волна" ждали все. Тем более, что "Голубая луна" – несколько часов из жизни широко известного не в очень широких кругах американского поэта-песенника Лоренца Харта, а "Новая волна" – амбициозная попытка осмыслить грандиозную роль Жан-Люка Годара в мировом кинематографе. Видимо, грандиозность задачи и подвела режиссера. Несмотря на заголовок, фильм вообще ничего не рассказывает о той самой "французской новой волне", которая изменила ход киноистории. И хотя в кадре появляются и Франсуа Трюффо, и Клод Шаброль, и многие другие режиссеры "волны", "группы левого берега" и других течений, им в фильме Линклейтера отведена роль статистов.
В центре сюжета – молодой, амбициозный кинокритик Годар, который мечтает снимать кино, ходит в темных очках, бесконечно цитирует Сартра, отказывается писать сценарий к своему первому фильму, много курит и восхищается Росселлини. Дальше Линклейтер старательно и – в отличие от Годара – очень отрепетированно и натужно снимает фильм о том, как Годар снимает свой шедевральный дебют "На последнем дыхании". Время от времени в кадре возникают новые лица, которые на мгновение замирают, и под ними появляется титр с именем знаменитости. Все происходящее на экране настолько противоречит принципам Годара – отдаться вдохновению, импровизации, творить, а не зазубривать реплики, – что становится обидно за мастера. Гийом Марбек произносит слова Годара с таким тщанием, как будто выступает на партийной линейке с цитатами из Ленина, Обри Дюллен, которому досталась роль Бельмондо, ужасно старается изобразить легкость молодого повесы, а получается наивное подражательство повадке актера, Зои Дойч в роли Джин Сиберг удивительно внешне похожа на звезду "На последнем дыхании", но и ей не хватает легкости и отстраненности от довлеющего над всем фильмом Линклейтера синефильского пиетета. И даже черно-белая съемка не помогает передать атмосферу Парижа, в котором родился годаровский шедевр. В отличие от "Голубой луны", которая дышала артистической легкостью, "Новая волна" скорее напоминает унылую телевизонную документалку или экранизацию заумной научной статьи, в заголовке которой что-то про "решение технических задач и творческий метод Годара". Пожалуй, единственное достижение этого фильма, что перед тем, как его посмотреть, ответственный зритель пересмотрит "На последнем дыхании".
Не особо удачной вышла и новая лента Уэса Андерсона "Финикийская схема". Хотя, возможно, пресыщение приемами этого яркого импрессиониста от кино неизбежно. "Финикийская схема" – история одной дисфункциональной семьи. Глава семьи – магнат Жа-Жа Корда, который пережил десятки покушений, но, кажется, не переживет нежелания дочери-монашки взять на себя бразды правления его корпорацией в случае, если следующее покушение все-таки окажется удачным. Дочь он, кстати, видит впервые за долгие годы, но признается, что все это время его шпионы за ней следили. Еще у Корды штук семь сыновей, часть из которых приемная, и ходят слухи, что всех своих многочисленных жен он отправил на тот свет. Циничный и лживый магнат, по задумке Андерсона, должен осознать, что прожил жизнь не без греха, и монашество дочери этому должно бы способствовать. Дочь в свою очередь не особо доверяет внезапно объявившемуся папаше, подозревает его в убийстве матери, но этой ей не мешает сменить простые деревянные четки на драгоценные камни, и принять из рук отца инкрустированную курительную трубку в подарок. Теперь задача этого странного дуэта убедить партнеров Корды вложиться в новое предприятие магната, несмотря на международный сговор против него. Это роуд-муви и станет костяком фильма. А вот с мясом Андерсон на этот раз перестарался. В кадре пестро не только от традиционных для режиссера ярких интерьеров, но и от звезд первой величины, многие из которых появляются на экране всего на пару секунд. Бенисио Дель Торо в роли Корды не очень-то убедителен. Ему, как и Годару Линклейтера, не хватает легкости и артистизма (не в смысле актерского качества, а в смысле вайба персонажа). Миа Триплтон в роли дочери-монахини тоже уж очень прямолинейна и совсем лишена самоиронии. Главный злодей – сводный брат Корды в исполнении Бенедикта Камбербэтча – так карикатурно сверкает глазами и почесывает приклеенные бакенбарды, что пародийный пафос Линклейтера превращается в пародию на сам пародийный пафос Линклейтера. Интерьеры, которыми славятся картины режиссера, на этот раз теряют свое художественное обаяние, и смотрятся как вторичный набор декораций, наскоро слепленный из предыдущих проектов. Форма не создает атмосферу для содержания и не становится активным участником происходящего, а болтается где-то рядом с событиями на экране, как автограф художника: "Здесь был Уэс".