Феникс идет на выборы, Оруэлл осуждает "геноцид в Газе". Кинообзор Каннского фестиваля

Мир продолжают сотрясать политические и военные катаклизмы, а режиссеры продолжают об этом размышлять с большей или меньшей долей убедительности. К несчастью, чаще неубедительно.

Любимец фестивалей Ари Астер, автор нашумевших "Солнцестояния" и "Реинкарнации", представил в Каннах фильм с Хоакином Фениксом, Педро Паскалем, Эммой Стоун, изрядно порадовав гламурных фотографов. Но новый фильм Астера "Эддингтон", жанр которого определяют как неовестерн, кажется, так и не решил, чем он хотел бы быть.

Место – выдуманный провинциальный американский городок Эддингтон в штате Нью-Мексико. Городок пограничный – буквально через дорогу уже другая юрисдикция – индейцев пуэбло. Время – разгар коронавируса. Со столкновения шерифа Эддингтона Джо Кросса (Хоакин Феникс, которому в последнее время с фильмами не везет) и индейцев пуэбло и начинается фильм. Причем, как говорится, ничего личного. Просто шериф категорически отказывается носить маску, а полицейские пуэбло оказались гораздо более законопослушными, чем глава полиции "белых колонизаторов". Интересно, что индейцы и дальше в фильме станут чуть ли не главным барометром законности. Впрочем, справиться с хаосом, царящим в мире "белых колонизаторов", им все равно не удастся.

А вот Джо Кросс хоть и шериф, но к законности относится с холодцой. Особенно когда дело касается защиты мэра города Теда Гарсиа (Педро Паскаль). У Кросса к Гарсиа давний счет – в юности тот якобы встречался с нынешней женой Кросса Луизой (Эмма Стоун), после чего она забеременела, сделала аборт и с тех пор мастерит жутких сюрреалистических тряпичных кукол и вообще в депрессии. Кросс очень любит Луизу и очень не любит Гарсиа, который строго следит за соблюдением коронавирусных ограничений, баллотируется на новый срок и продвигает строительство крупного технологического центра в Эддингтоне. Конфликт личный естественным образом перерастает в борьбу за власть – представитель законодательной власти (Гарсиа) требует от Кросса соблюдения законности, а представитель исполнительной власти (Кросс) страдает от астмы и маску носить отказывается, подавая плохой пример другим жителям Эддингтона. Не получается у Кросса не только соблюдать закон, но и наводить порядок. Вломившийся в бар Гариса покашливающий безумный бездомный легко расправляется с полицейским, а стихийно вспыхивающие в связи с гибелью Джорджа Флойда выступления активистов BLM наводят на Кросса панику. Астер известен своими острыми сатирическими картинками реальности. И в "Эддингтоне" он "проехался" по всем: достается конспирологам и антиваксерам, агрессивно истерящим молодым участникам движения BLM, которые присоединяются к охватившим страну протестам, потому что в соцсетях это теперь в тренде. Соцсети и интернет-пространство и есть главное поле битвы этого неовестерна. И стихийно и беспричинно вспыхивающие очаги напряженности – главная тема нового фильма Астера. Но если в предыдущих картинах Астера сарказм и вспышки жестокости были приемом, а не идеей, то в "Эддингтоне" прием существует ради приема, хаос ради хаоса, а вот что хотел сказать автор, осталось непонятным. Кросс стихийно решает бросить вызов Гарсиа и вступает в предвыборную гонку на пост мэра. Их словесные стычки имитируют противостояние в классических вестернах, но настоящая битва разворачивается онлайн. Жена Кросса, между тем, растворяется в тумане вместе с известным интернет-проповедником (Остин Батлер). Кстати, как Астеру удалось заставить так блекло играть одну из лучших современных актрис Эмму Стоун и совершенно не раскрыть талант того же Батлера – еще одна загадка этого фильма. Изрядно раскритиковав всех и за все сразу, Астер скатывается в то ли мистицизм, то ли прагматизм – его поклонники ждут от него парадоксального, вот он и предлагает им парадокс: всю вторую половину фильма вообще непонятно, что, зачем и почему происходит на экране. Логично лишь одно – бурно протестовавший против масок Кросс, утверждающий, что не может в них дышать, таки начнет подозрительно кашлять и задыхаться. Но во всем, что с ним произойдет дальше, это таки самая небольшая проблема.

С политическим заявлением выступил на фестивале и автор-документалист Рауль Пек. Все фильмы Пека, который даже возглавлял министерство культуры Гаити, объединяет одна черта – активная и декларативная позиция режиссера. Вот и его новая лента "Оруэлл: 2+2=5" выглядит как качественная манипуляция дневниками и текстами знаменитого писателя, которые используются как удачно подобранный контекст для политических идей Пека.

Уже заголовок фильма – прямая цитата из романа-антиутопии Оруэлла "1984". Для Оруэлла тоталитарная система – это пространство власти навязывания ложных представлений о мире. Главный герой романа Уинстон Смит размышляет о том, что в системе, управляемой по принципам диктатуры, математическая максима "2+2=4" теряет смысл, если власть насаждает идею, что "дважды два равняется пяти". Постепенно это ложное утверждение становится частью мышления масс. И самого Смита. Пек рассказывает историю Оруэлла цитатами из дневников и писем писателя, при этом перебивая и иллюстрируя антиколониальные и антитоталитарные высказывания Оруэлла комбинированной съемкой войны в Украине, выступлений Дональда Трампа, нацистких маршей и, конечно же, войной в Газе. Режиссер вслед за размышлениями Оруэлла приводит статистику уничтожения книг в гитлеровской Германии и запрета определенной литературы в американских школах, "переводит" принятые в обществе ложные утверждения на язык нормальности. Среди таких утверждений, например, фигурирует СВО (в России, как известно, войну в Украине отказываются называть войной) и "антисемитизм" как клеймо для каждого, кто выступает против действий Израиля в Газе (на этом титре зал взорвался аплодисментами). Дидактическая интонация режиссера, как и его прямолинейное навязывание собственной политической позиции при манипулировании цитатами из Оруэлла, который никак не может Пека подкорректировать или возразить, делают этот фильм весьма далеким от произведения искусства. Осуждаемые Пеком принципы навязывания определенной идеологии он и сам использует без стеснения, подверстывая факты и прикрываясь культовым именем писателя. И главное – не оставляя зрителю возможности поискать ответы на задаваемые реальностью вопросы.