Неделя в кино: триумф просионистского "Бруталиста" на фоне антиизраильского цунами

Увы, этот обзор придется начать с огромной утраты, которая потрясла мир кино – вчера, не дожив нескольких недель до своего 79-го дня рождения, умер режиссер Дэвид Линч. Говорят, его пришлось спешно эвакуировать из его дома в Лос-Анджелесе, который он не покидал несколько лет из-за эмфиземы легких. Линча спасали от удушливой гари. Не спасли.

Его сериал "Твин Пикс" стал ошеломляющим знакомством массового зрителя на постсоветском пространстве с самой сутью кинематографа. Приученные к советской прямолинейной образности (Тарковского смотрели далеко не все), постсоветские зрители только начали знакомиться с западным кино. По телевизору вдруг стали показывать шедевры мирового кинематографа, по кабельным каналам крутили голливудские боевики, комедии и мелодрамы. Сериал Дэвида Линча "Твин Пикс" показали на российском телевидении в 1993 году – спустя три года после премьеры в мире. Показывали по две серии в неделю – иногда после программы "Время", иногда еще позже. Обезумевшая от политических потрясений и хлынувшего западного ширпортреба страна не могла оторваться от экранов. Сюрреалистический мир Линча, в котором между злым и справедливым нет никаких разделительных полос, где реальное и мистическое не отделены друг от друга, а сплетены намертво до удушья, где границы реальности размыты до неузнаваемости, а разгадка тайны не цель, а триггер, произвел шокирующий эффект на неокрепшие и неподготовленные души постсоветских зрителей. Нарочитая размытость или наоборот яркая геометричность картинки Линча на фоне черно-белого реализма завораживала и пугала.

Мне было пятнадцать, когда показали "Твин Пикс". С момента появления кабельных каналов, этого портала в мировой кинематограф, я часами сидела у телевизора, испытывая одновременно восторг и отчаяние от недоступности мира людей, рожденных свободными. Линча показывали поздно вечером, когда мама уже спала. Телевизор стоял в ее комнате, и я включала звук тихо-тихо, садилась сантиметрах в 20 у экрана, проваливаясь в него, как Алиса в колодец. А потом еще долго сидела у погасшего экрана, остолбенев от восторга и ужаса. Это уже потом, когда появились видеомагнитофон и кассеты, я пересмотрела все фильмы Линча. Я рыдала над "Человеком-слоном" так, как я спустя много лет рыдала только над "Танцующей в темноте" Ларса фон Триера, я пыталась понять, как сделан "Человек-ластик", я не полюбила "Синий бархат", но сто раз пересматривала "Диких сердцем" и "Малхолланд драйв", я обижалась на Линча за сентиментальную простоту "Простой истории". Я и сегодня вижу Линча повсюду – и в одном из лучших фильмов минувшего киногода "Субстанции" Корали Фаржи, и в нашей мучительной реальности, в которой самое немыслимое, невообразимо страшное превратилось в повседневность. Мы так и остались жить в жутковатых мирах Линча-сюрреалиста. Вот только теперь мы с ними один на один.

Феномен "Бруталиста"

Фильм Брэйди Корбета "Бруталист" с Эдриеном Броуди в главной роли на израильские экраны выйдет только в феврале, но уже сегодня он лидирует во всех наградных списках и собирает главные призы. На фоне антисемитского урагана, захлестнувшего мир, успех картины, утверждающей идеи сионизма, кажется как минимум удивительным.

Наградной сезон в самом разгаре, и, несмотря на катастрофические пожары в окрестностях Голливуда, почти каждый день появляются все новые списки номинантов на разные кинопремии. В этих списках константой и абсолютным фаворитом стала трехчасовая картина Брэйди Корбета "Бруталист", уже получившая три главных премии "Золотой глобус" ("Лучший фильм", "Лучшая режиссура", "Лучший актер"), и уверенно движущаяся к "Оскару". "Бруталист" выламывается из общей картины, которая сложилась в 2024 году, итоги которого подводят нынешние премии. Первые строчки зрительского хит-парада, которые определяют кассовые сборы, занимали разнообразные сиквелы и приквелы, причем по большей части это были либо анимационные проекты (продолжение "Головоломки", "Моаны", "Гадкого я"), либо экранизации комиксов. Бюджеты всех этих картин исчислялись сотнями миллионов, сборы стремились к миллиардам, зрители остались довольны, если судить исключительно по бокс-офисам, то в кинематографе наметился кризис не только идей, но и способов их воплощения. При этом малобюджетный по сравнению с другими громкими премьерами этого года "Бруталист" (всего 10 миллионов долларов) с монументальным хронометражем (3 часа 15 минут с антрактом), главным героем евреем, Холокостом и разбитой вдребезги концепцией американской мечты, кажется, уже можно считать главной картиной 2024 года.

"Бруталист" – монументальное полотно, практически кинороман, который наследует традиции Мартина Скорсезе, отважно принуждая зрителя три с лишним часа смотреть сложную, многослойную психологическую драму. Брэйди Корбет, конечно, не Скорсезе, поэтому его такой хронометраж, а также непопулярная сегодня еврейская тема могли подвести. "Бруталист" выламывается и из жанра фильмов о Холокосте, к которому на Западе относятся благосклонно, хоть и наследует ей. Главный герой этой ленты – архитектор Ласло Тот, которому чудом удается выпрыгнуть из вагона поезда, на котором нацисты везут евреев Венгрии в концентрационные лагеря. Всего этого мы не увидим. Вообще тема Холокоста здесь никак не визуализирована привычными способами: ни концлагерей, ни лающих овчарок, ни уныло бредущих в "душевые" узников. О том, что Тоту пришлось пережить, мы узнаем как бы косвенно, через обрывочные реплики, через инвалидное кресло его жены, через мрачное молчание его племянницы. Это она спустя годы скажет сломленному битвой за американскую мечту Ласло: "Мы евреи, нам пора домой, в Израиль", едва заговорив. И именно за ней останется последнее слово в этой мучительной истории жизни после смерти.

Корбет выбирает показывать не Холокост, а непоправимую травму выжившего. Но только после того, как поймает зрителя, приученного к голливудским success story, в ловушку приятного. Добравшись до Америки, Ласло знакомится с местным миллиардером Харрисоном ли ван Бюреном (Гай Пирс) – эдаким классическим американским могулом с сигарой и стаканом виски, который поднялся с самого дна, а потому умеет считать деньги, но мечтает быть больше, чем просто миллиардером. Бюрен сыграет в жизни Ласло роль тетушки-феи из сказки про Золушку. Растерянный эмигрант с посттравмой, оставшийся на улице, но не потерявший амбиции реализовать свои таланты, получает вдруг невероятное предложение: магнат хочет, чтобы Тот построил общинный центр в память о его матери, обещает ему неограниченный бюджет, поселяет в гостевом доме на своей вилле и помогает привезти в Америку жену и племянницу архитектора, по мановению волшебной палочки разрешая все бюрократически трудности. Именно такой спасительной, обещающей решение всех проблем и видится Америка многим эмигрантам, которые стремятся в нее попасть любыми способами, обманутые голливудской фабрикой грез. Поэтому первая часть "Бруталиста" очень нравится зрителям. А вторая разрушает все эти спасительные мифы один за другим, в финале оставляя лишь грандиозное сооружение Ласло, в котором легко угадываются тесные бараки концлагерей, из которых можно сбежать только вверх, к непропорционально высоким потолкам. В воображении, но не в реальности.

И напоследок итоги "Дня кино" в Израиле, который проходил в минувший четверг, 16 января. По информации кинотеатров, в общей сложности за день акции в кино сходило 180 тысяч человек. Самыми популярными фильмами среди зрителей стали картины израильских режиссеров -- трагикомедия Адира Миллера "Кольцо" и драма Эреза Тадмора "Сода" с Лиором Разом в главной роли. Обе ленты, как и "Бруталист", относятся к жанру фильмов про Холокост.

Обзор подготовила Алина Ребель