Эвакуированные с севера Израиля живут в неизвестности. Репортаж

Более 60 тысяч жителей населенных пунктов на границе с Ливаном уже три месяца не могут вернуться домой и не знают, смогут ли вернуться туда когда-нибудь. Если у правительства и есть план того, как восстановить жизнь на ливанской границе, то оно не делится этими планами с эвакуированными. На вопрос о том, что для эвакуированных сейчас тяжелее всего, все отвечают "неизвестность".

Корреспондент NEWSru.co.il Алла Гаврилова побывала в кибуце Дафна, в Кирьят-Шмоне и в доме отдыха на Кинерете, куда были эвакуировали жители ряда населенных пунктов на ливанской границе.

Арик Яакоби, кибуц Дафна: "Моя главная задача – сохранить общину"

Кибуц Дафна расположен в почти двух километрах от ливанской границы. Кибуц был основан в 1939 году в рамках тактики, получившей название "Стена и башня", – так называлась тактика строительства поселений в подмандатной Палестине, призванная создать цепочку еврейских поселков для сдерживания нападений со стороны арабов.

Дафна – самый крупный кибуц в Верхней Галилее, его население составляет 1050 человек. Обычно в кибуцах в этом районе живут по 400-500 жителей.

Кибуц Дафна считается одним из самых популярных туристических объектов Верхней Галилеи – через кибуц протекает речка, есть небольшой водопад и музей шоколада, вокруг множество достопримечательностей и развлечений. Помимо туризма основной доход кибуц получает от сельского хозяйства. На полях кибуца выращивают в основном авокадо и цитрусовые, в Дафне большой коровник.

Сейчас кибуц пуст. Последние жители уехали из Дафны 16 октября. С тех пор фермеры могут обрабатывать поля только в том случае, если им дает на это разрешение Управление тылом, которое проводит оценку ситуации дважды в сутки.

Населенные пункты на ливанской границе не оснащены защищенными помещениями прямо в домах. В кибуцах есть довольно много убежищ на улицах, но на то, чтобы туда добежать, у жителей есть всего несколько секунд.

За последние три месяца в кибуце было одно прямое попадание ракеты в жилой дом, ракеты падали на кибуцные поля, а противотанковые снаряды пролетают над кибуцем практически ежедневно. Поэтому журналистов просят не приближаться к северной границе кибуца, которая просматривается из Ливана.

Многие жители кибуца Дафна еще до официального объявления об эвакуации уехали – кто к родственникам, кто за границу. Сейчас в гостиницах для эвакуированных живут примерно 450 жителей кибуца. Всего таких гостиниц восемь.

Больше всего жителей Дафны живут сейчас на Кинерете, в "деревне отдыха" кибуца Аон.

Арик Яакоби, который отвечает в кибуце за все вопросы, связанные с общиной, рассказывает, что такое распыление общины для кибуца крайне тяжелый удар. Несмотря на то, что кибуц большой, он остается кибуцем, где все друг друга знают и привыкли в той или иной степени к общинной жизни. Яакоби говорит, что его главная задача на сегодняшний день состоит в дом, чтобы эту общину сохранить.

По словам Яакоби, к такой эвакуации никто не был готов. В региональном совете Верхней Галилеи, как и везде, существовал некий план эвакуации, но он предусматривал совсем иную ситуацию – когда жители кибуцев и поселков должны быть эвакуированы на несколько дней. Максимум – неделю, когда всем вместе можно ночевать в одном большом помещении, которым может быть школа или спортзал. Плана на длительную эвакуацию десятков тысяч человек ни у кого не было.

В тех местах, куда жители Дафны были эвакуированы централизовано, нужно заново строить всю систему образования, социальной поддержки, медицинского обслуживания, культуры и так далее.

В кибуце Аон, где сейчас живут большинство жителей Дафны, были открыты для них два детских сада. Один для детей до трех лет, второй – для детей в возрасте от трех до шести лет.

Старшеклассники ездят в региональную школу для старших классов, которую открыли для всех эвакуированных детей в колледже "Кинерет".

А дети с первого по шестой классы учатся в одном зале, который выделило для этого руководство дома отдыха. Этот зал разбит на два класса, и дети занимаются в двух группах. Таким образом, как говорит Яакоби, удается сохранить для детей если не учебу, то хоть какую-то рутину.

Про возвращение домой Яакоби, как и остальные эвакуированные, говорит с большой болью: "Я 25 лет служил в ЦАХАЛе, и мне трудно это говорить, но я все равно скажу. Доверие, которое наши граждане всегда испытывали к армии, подорвано. После 7 октября жители кибуца не верят, что армия их защитит. Да, большинство вернутся рано или поздно, потому что это наш дом, и воюем мы именно за него. Но людям нужно обеспечить безопасность. Мы должны помнить, что реальность, которую мы создаем сейчас, должна создаваться уже не на ближайшие пару лет, а как минимум на десятки. Главная задача государства – это сделать так, чтобы люди могли растить тут детей. Но это задача государства. А моя задача – сохранить общину, обеспечить людям все их нужды и в итоге вернуть их домой".

Хет Амит, кибуц Дафна: "Людям нужен дом и невыносима неизвестность"

Однако далеко не все жители Дафны убеждены, что в итоге вернутся домой. Хен Амит, который уже три месяца живет в эвакуации с женой Михаль и трехлетним Галем, является одним из основателей движения под названием "Лобби 1701".

В Дафне у Амита была своя спортивная студия. Он и сейчас продолжает давать уроки по видео и даже тренировать местных жителей, но, как и остальным фрилансерам, финансово ему сейчас очень непросто. Хен с семьей уехали из Дафны еще до эвакуации, 7 октября. Уехали к матери Хена в Хайфу, но когда кибуц был эвакуирован, присоединились к остальным в Аоне, потому что не хотели расставаться с общиной. Кстати, в такой ситуации оказались еще десятки или сотни семей из кибуца – эвакуировавшись самостоятельно в первые дни войны, они в итоге решили присоединиться к общине, и теперь этому рады.

По словам многих жителей Дафны, быстрее всего к ситуации привыкли дети, которым помогает наличие тех же друзей и одноклассников, которые были у них дома.

Домики, в которых живут семьи из Дафны – это небольшие полуторакомнатные "цимеры". Прихожая, которую можно назвать небольшим салоном, кусочек "кухни" и спальня. Количество детей значения не имеет, места крайне мало, очень тесно. В хорошую погоду, как рассказывают эвакуированные, большую часть времени все проводят на улице, где стоят стиральные машины, сушится белье, а некоторые и готовят.

При этом Хен рассказывает, что проблема эвакуированных не в тесноте и в непростых условиях, а в неизвестности. Они не получают никакой информации от властей, с ними никто не поддерживает связь из правительства. Люди не знают, сколько еще продлится война, поэтому не понимают, стоит ли им оставаться жить в этих условиях, или уже следует снять квартиру, а возможно даже забыть про свой родной дом в Дафне.

"Мы создали "Лобби 1701", когда поняли, что не знаем, насколько государство действительно намерено добиваться реализации 1701-й резолюции СБ ООН, которая предписывает "Хизбалле" отойти за реку Литани, – говорит Хен, – Мы хотим, чтобы внутри Ливана, а не внутри Израиля, как это происходит сейчас, была некая буферная зона, которая обеспечивала бы нам защиту от проникновения террористов на израильскую территорию. И, конечно, защиту от обстрелов. В основном мы апеллируем сейчас к мировой общественности, поскольку очевидно, что для решения этой ситуации дипломатическим путем необходимо участие США и Европы. Но я прихожу к выводу, что, если мы потерпим неудачу и резолюция не будет реализована, если не будет создана эта буферная зона, мы не вернемся домой".

Авихай Штерн, мэр Кирьят-Шмоны: "Если Хизбалла останется на границе, жители города вернутся сюда только через мой труп"

Кирьят-Шмона – ближайший к ливанской границе израильский город. Кстати, статус города Кирьят-Шмона получил в 1974 году из-за проникновения террористов на территорию Израиля – первого такого проникновения в истории страны. Тогда трое террористов из ячейки Ахмада Джибриля расстреляли в Кирьят-Шмоне 18 человек, в том числе восемь детей. В том теракте погибли бабушка и тетя нынешнего мэра города Авихая Штерна.

Сам Штерн рассказывает, что его семья после этого теракта была единственной пострадавшей от террористов семьей, принявшей решение остаться в городе.

В Кирьят-Шмоне проживают более 24 тысяч жителей. Сейчас город на первый взгляд совершенно вымер. На улицах тишина, ни одного прохожего, нет машин. Когда в городе была объявлена эвакуация, подавляющее большинство жителей уехало, остались примерно три тысячи человек. Несколько тысяч из них – это сотрудники мэрии, медработники, сотрудники правоохранительных органов и другие люди, которым необходимо оставаться в городе. Но примерно тысяча оставшихся – это просто люди, которые уезжать из города не захотели.

Штерн говорит, что очень многие из этих людей – пенсионеры. А многие пенсионеры – ветераны, которые говорят, что если они пережили Вторую мировую, то уж и эту войну как-нибудь переживут. Кстати, то же самое можно было увидеть после эвакуации и в Сдероте.

Жители Кирьят-Шмоны расселены по десяткам гостиниц по всей стране. И основной проблемой в нынешней ситуации мэр считает острую нехватку социальных работников – их как было 25, пока люди жили в городе, так и осталось, а с каждой неделей проблем у эвакуированных становится все больше. По словам мэра, из-за того, что людям приходится ютиться всей семьей в одном гостиничном номере, резко выросло число случаев насилия в семье. Зачастую подростки, потерявшие привычные рамки и занятия, все больше и больше прибегают к употреблению спиртного и наркотиков. И мэр города, как и жители кибуца, говорит о том, что у него нет никаких данных о сроках этой эвакуации.

Правда, мэр Штерн убежден, что у правительства и ЦАХАЛа есть план, по которому они действуют. По мнению Штерна, правительство прекрасно понимает ситуацию и, пока опасность не миновала, не пытается вынудить жителей вернуться в город. Реальная дилемма, как говорит Штерн, может возникнуть только в том случае, если "Хизбалла" не будет отодвинута от границы и в южном Ливане не будет создана буферная зона, а правительство прекратит финансировать пребывание жителей города в гостиницах.

"Пока я не верю, что это может произойти, но, если "Хизбалла" останется на границе, жители города вернутся сюда только через мой труп", – говорит Штерн.