"До сих пор у меня не было причины бояться демонстрантов". Рассказывает Мария Элькина
В четверг, 22 апреля, состоится заседание суда, на котором будет рассмотрено требование семьи депутата Кнессета Зеэва Элькина выдать распоряжение, запрещающее приближаться к их дому активисту "Ликуда" Рами Бен-Иегуде.
Жена депутата, Мария Элькина, которая все еще получает в социальных сетях угрозы от единомышленников Бен-Иегуды, рассказала редакции NEWSru.co.il о ситуации, в которой оказалась ее семья в последние несколько недель.
Мария, это ведь не первые демонстрации у вашего дома?
Нет, конечно. Мои дети знают, что такое демонстрации, и даже сами их устраивают. У нашего дома часто проходили различные демонстрации. Демонстрации протеста, демонстрации в поддержку. Например, когда Зеэва назначили министром водных ресурсов, у нашего дома собралась недовольная толпа с водными ружьями, они поливали всё водой, а потом бросили ружья на стоянке, и дети были счастливы и потом еще долго спрашивали, когда им принесут еще игрушек.
Но раньше демонстранты всегда держали себя в рамках, стояли на приличном расстоянии от дома. Когда Зеэв был дома, он всегда к ним выходил, – и не важно 30 там человек или 100. Когда мужа дома не было, я часто сама выходила к демонстрантам сказать, что его нет. Когда была демонстрация студентов, я вышла к ним, дала им номера телефона Зеэва и его помощников, и они обсудили потом проблемы уже в спокойной обстановке.
То есть, демонстрация – это легитимное выражение протеста, а обычно еще и повод для диалога. Но то, что произошло сейчас, было не демонстрацией, а хулиганством.
Расскажите подробнее о первом инциденте.
Это было 11 апреля. Полиция заранее предупредила нас о том, что у дома будет демонстрация. Я была дома с детьми одна, Зеэв редко в будний день бывает дома в шесть вечера. Пришло человек 30. У них даже плакатов не было, зато был мегафон, в который они начали орать: "Зеэв, ты предатель родины и преступник, срочно вернись к нам". Десятилетний Ариэль еще спросил меня, почему, если папа преступник и предатель, они просят его вернуться. Я не нашлась, что ответить.
Но поскольку до сих пор у меня никогда не было причины бояться демонстрантов, я, по своему обыкновению, вышла к ним сообщить, что Зеэва нет дома. Я даже попросила у них мегафон, потому что мне очень хотелось к ним присоединиться и тоже покричать "Зеэв, вернись домой", но мою шутку не поняли. Демонстранты начали кричать на меня, называть предательницей, обвинять в сотрудничестве с Мансуром Аббасом, угрожать. "Мы всегда будем у тебя под окнами, ты не сможешь выйти из дома" и так далее. Я повернулась, чтобы пойти в дом, несколько человек бросились за мной, но их остановила полиция. Вернувшись в дом, я позвонила няне, которая была на детской площадке с Рахель (5,5 лет), и попросила их поскорее вернуться. А то, что было потом, я увидела уже на видео.
У входа в дом к няне и Рахель подскочил один из демонстрантов, тот самый Рами Бен-Иегуда, высоченный мужик, и начал кричать ребенку: "Твой папа предатель и преступник, пусть твоя мама выйдет из дома". Позже этот человек утверждал, что обращался к няне, а не к ребенку...
Рахель застыла на месте, и няне пришлось внести ее в дом на руках. Я в это время, ничего не зная, закрывала везде окна и жалюзи. Поэтому когда Рахель внесли в дом, и она начала плакать и кричать "Мама, срочно выйди на улицу, а то они заберут папу", я не сразу поняла, что происходит. Сначала Рахель долго плакала и не могла успокоиться, кричала, что полиция у дома хочет арестовать папу. Потом рыдания перешли в истерический смех. С тех пор прошло уже больше недели, но Рахель все еще спит со мной. Психолог посоветовал нам проговаривать с дочкой то, что произошло, но она говорит, что ничего не было, на нее никто не кричал, но она боится, что ночью к нам придут люди.
Вы не подали тогда на этого человека жалобу в полицию?
Нет. Мы с мужем подумали, что это был единичный случай, что людям нужен был какой-то выплеск эмоций. Кроме того, очень не хотелось подвергать допросам Рахель, – тем более, что мы были уверены, что такое больше не повторится.
Но ошибались.
Да. Через неделю и один день, в понедельник, 19 апреля, в шесть часов вечера я повезла Ариэля на кружок, и тут мне позвонил сосед и сказал, что в конце улицы стоит минибус с символикой "Ликуда" и какие-то люди. Я позвонила Зеэву спросить, не предупреждала ли нас полиция об очередной демонстрации, но он сказал, что ему никто не звонил. Отвезла Ариэля, вернулась, и уже у нашей стоянки мне преградили дорогу демонстранты. Я вышла из машины с уже включенной камерой и сразу сказала, что Зеэва нет дома и что они только пугают детей. Но этот же Рами подскочил ко мне и начал называть меня "вонючей русской" и "гойкой" и выкрикивать другие оскорбления. Один из его "товарищей" пытался его успокоить, но Рами его сильно оттолкнул. Наш сосед, увидев, что начинается драка, схватил меня и затолкал в дом. В этот момент я начала звонить в полицию. Полиция приехала только через полчаса, но в это время из домов вышли почти все соседи, и были на улице до приезда полиции. Поскольку я поняла, что не могу выйти из дома, чтобы забрать с кружка Ариэля, я позвонила Зеэву, и ему пришлось, несмотря на голосования, срочно все бросить и ехать из Кнессета за ребенком. Когда Зеэв с Ариэлем вернулись, пикетчиков уже разогнали.
В тот же вечер я подала жалобу в полицию, а вчера попросила мировой суд Иерусалима запретить Рами Бен-Иегуде приближаться к нашему дому. Суд немедленно выдал временный ордер до четверга, а завтра состоится слушание по этому вопросу.
Как на эти события реагируют дети, которые находились дома?
Восьмилетний Беня, когда это произошло второй раз, мгновенно побежал закрывать окна и жалюзи и увеличил громкость в телевизоре, чтобы заглушить крики. Десятилетний Ариэль во всем пытается найти логику. У Рахель день делится на две половины: пока она в саду и с няней, она спокойна. Только ей теперь нравится играть в то, что она пугает кукол, а они не боятся. А вечером тяжело. Она пока отказывается возвращаться в свою комнату, ночью спит, вцепившись в меня. Всего пугается. Психолог советует нам поскорее вернуться к обычной жизни, и мы стараемся.
Вы получаете письма поддержки или, наоборот, угрозы?
Да, в Facebook мне уже несколько человек угрожали, что "продолжат дело Рами". А несколько депутатов от "Ликуда" написали мне в личку, что им "стыдно".
Беседовала Алла Гаврилова