"Ближний Восток не на первом месте в приоритетах Байдена". Интервью с бывшим консулом Израиля в Нью-Йорке Дани Даяном
20 января вступает в должность новый президент США Джо Байден. Какие изменения ожидаются в связи со сменой власти в Вашингтоне? Как Израиль должен себя вести в новой ситуации? На эти и другие вопросы редакции NEWSru.co.il ответил бывший консул Израиля в Нью-Йорке, а сегодня кандидат в Кнессет от партии "Тиква Хадаша" Дани Даян.
Беседовал политический обозреватель Габи Вольфсон.
Господин Даян, 20 января будет приведена к присяге новая администрация США. С чего вы бы начали, комментируя эту тему – с плюсов или минусов?
Наверное, для начала стоит сказать несколько слов о Дональде Трампе. Он был дипломатическим чудом для государства Израиль, но он был "тяжелым ДТП" для американской демократии.
Все настолько плохо?
Да. Особенно ясно это проявилось в последние дни. Возможно, с точки зрения демократических норм, может и не стоит говорить о "тяжелом ДТП". Но это, безусловно, "авария" для американской демократии. Особенно это отразилось в последние дни, но симптомы этого были в ходе всей каденции.
Иными словами, с вашей точки зрения для американской демократии итог выборов – на благо?
Я израильтянин и еврей. Меня интересует благо государства Израиль. И дивиденды, полученные Израилем за время пребывания Трампа на посту президента, почти непостижимы. Посольство в Иерусалиме, признание израильского суверенитета на Голанах, выход США из "ядерной сделки" с Ираном, признание законности и легитимности еврейского поселенчества в Иудее и Самарии, разумеется – соглашения с арабскими странами. Но этот период закончился. Честно говоря, мне кажется, что мы должны рассматривать победу Байдена не как кризис, а как шанс. Я хорошо знаком с Демократической партией.
Вы знакомы с Байденом?
Шапочно. Когда я был в США, у него не было официальной должности. Но мы встречались.
Итак, вы сказали, что хорошо знакомы с Демократической партией...
Я очень хорошо знаю эту партию, думаю, что мало у кого в Израиле, и, во всяком случае, мало у кого из израильских правых, есть в записной книжке столько личных номеров телефонов демократических конгрессменов и сенаторов, как у меня. Когда я был в Нью-Йорке, то одной из своих главных миссий считал своего рода представительство Израиля в Демократической партии. И когда я смотрю на тех, кто мог быть кандидатом на пост президента США от Демократической партии, кто мог быть вице-президентом, я думаю, что тандем Байден – Харрис, возможно, наилучший вариант.
А когда вы смотрите на тех, кого Байден намерен назначить на ключевые посты в своей администрации?
Прежде всего, хочу сказать, что Байден искренне любит государство Израиль. В этом не может быть никаких сомнений. Когда я смотрю на назначения на ведущие посты – государственный секретарь, советник по национальной безопасности, министр обороны – я спокоен. Это хорошие назначения. Когда я смотрю на назначения во втором эшелоне администрации, вижу причины для беспокойства. Туда Байден назначил в том числе людей из администрации Обамы. Начиная с Джона Керри, который, к счастью, не будет заниматься внешнеполитическими проблемами, а займется проблемами климата. Сьюзен Райс, которая также будет заниматься внутренними проблемами. Но, например, вторым номером в Госдепартаменте будет Вэнди Шерман, архитектор соглашения с Ираном.
О Сьюзен Райс говорили как о кандидате на должность посла США в ООН.
Нет-нет, она займется внутренними проблемами. Посол США в ООН – это мало кому известная женщина (Саманта Пауэр – прим. ред.). Она никогда не занималась проблемами, имеющими отношение к государству Израиль, поэтому мало что можно сказать о ней в контексте ближневосточной тематики. Вообще, перед Джо Байденом стояла дилемма, опираться ли на левое крыло Демократической партии или стремиться в центр, к сотрудничеству с умеренными республиканцами.
И вы считаете, что он выбрал центр.
Из его назначений однозначно видно, что он выбрал. Он не назначил на ведущие посты никого из сторонников Берни Сандерса или Элизабет Уоррен.
Вы звучите очень успокаивающе. Но, с другой стороны, уже публикуются сообщения о том, что представители новой администрации начинают осторожные контакты с Ираном по вопросу о новой сделке. У нас нет повода для беспокойства?
Конечно, есть. Я не говорил, что у нас нет поводов для беспокойства. Я говорю лишь, что необходимо рассматривать ситуацию в сравнении с альтернативами, которые были, учитывая приход к власти Демократической партии. Нужно сказать прямо: любой демократический кандидат стремился бы к возвращению к сделке с Ираном. К сожалению, есть консенсус в партии Байдена о необходимости возвращения к сделке. Мы считаем, что это плохо, но такова реальность. С моей точки зрения, Израиль должен вести тихие, закулисные, дискретные переговоры, убеждая США не возвращаться к сделке в ее нынешнем виде. Наша задача добиваться изменения нескольких параграфов соглашения, а также включения в него тех вопросов, которых он ранее не охватывал.
Иными словами, добиваться того, чтобы соглашение оговаривало, что произойдет через десять лет, а не только через год.
Совершенно верно, или вообще было бы без даты завершения его действия.
Из того, что вы знаете о динамике переговоров между Израилем и США, такие переговоры могут повлиять на решения Вашингтона? Или это действия, которые мы обязаны предпринять, не слишком рассчитывая на успех?
Зависит от того, какие цели мы перед собой ставим. Для начала надо добиваться, чтобы соглашение не было подписано без жестких переговоров. А там все может произойти, не исключено, что Иран сам обвалит возможную сделку. Не стоит забывать, что в июне в Иране состоятся выборы, а в предвыборный период лидеры не склонны к компромиссам. Например, Иран требует от США выплаты компенсаций за выход Трампа из соглашения. Мне не кажется реальным, что Байден согласится на это требование. Очень может быть, что именно на этом все сорвется. Нам, конечно, может сильно помешать то, что демократы припомнят Нетаниягу выступление в Конгрессе против сделки с Ираном.
Это выступление было ошибкой, с вашей точки зрения?
Я не говорю этого. Просто констатирую факт, что они этого не забыли. Не забыли они и теплой дружбы, почти любовного романа между Биньямином Нетаниягу и Дональдом Трампом. Поэтому совершенно не очевидно, что Нетаниягу в состоянии добиться результата. Тут я, конечно, высказываю только свою точку зрения, но в отношении Гидеона Саара нет тех предубеждений и того отрицательного багажа, который есть в отношении Нетаниягу.
Я понимаю, что вы поддерживаете Гидеона Саара.
Я высказываю свое мнение. Кроме того, безусловно, я предоставлю Саару весь свой опыт и все свои связи с Демократической партией.
Давайте все же вернемся к отношениям с США. Как выглядят эти "тихие, закулисные, дискретные" переговоры, о которых вы говорите? Премьер-министр беседует с президентом, глава Совета по национальной безопасности беседует с советником по национальной безопасности и убеждают их принять во внимание интересы Израиля?
Да, но не только Израиля. Нельзя забывать, что на эти переговоры Израиль придет не один. Возможно, технически – один, а по сути, придут представители ОАЭ, Саудовской Аравии, Бахрейна и скажут то же самое, что говорит Израиль. Есть коалиция, которая представит единую позицию по этому вопросу.
Кто бы мог подумать совсем недавно, что такая коалиция возможна.
На самом деле, вопрос, который меня занимает больше всего – это вопрос отношения режима Байдена к Саудовской Аравии. Байден и демократы не любят Саудовскую Аравию.
За что?
Они не любят ее за войну в Йемене. Они не любят Саудовскую Аравию за все, что связано с нарушением прав человека и очень не любят Саудовскую Аравию за убийство журналиста Хашогги в Стамбуле. Я думаю, что отношение Байдена к Саудовской Аравии – это один из главных вопросов, ответ, на который прояснит направление внешней политики Байдена. Если мы услышим острую антисаудовскую риторику – это будет означать, что Байден не намерен быть слишком жесток с Ираном. Я очень надеюсь, что Байден преодолеет свою неприязнь к Саудовской Аравии. Мы должны помочь ему в этом.
Давайте скажем несколько слов о палестинских арабах и переговорах с автономией. Очевидно, что этот вопрос не является главным в порядке приоритетов новой администрации США, но, вероятно, следует ожидать изменений. Можно ли считать "сделку века" официально похороненной?
Она естественно не будет продвигаться в ближайшие четыре года. Но важно помнить, что сказанное или предложенное президентом Соединенных Штатов Америки никогда не умирает полностью. Даже если предложение не реализовано, его душа продолжает витать над землей. Помните "параметры Клинтона"? Они не превратились в соглашение, но они и не умерли. Помните письмо Джорджа Буша-младшего по поводу поселенческих блоков? Обама не принял это письмо, отверг его содержание, но никто не может быть уверен до конца, что это письмо не вернется чудесным образом к жизни в следующем акте. То же самое со "сделкой века". Она не релевантна в ближайшие четыре года. Но с уверенностью сказать, что через годы она не вернется к жизни, не может никто. Сказанное, предложенное, опробованное президентом США, любым президентом США, продолжает жить.
Но сейчас у власти Байден. Есть ли основания ожидать давления на Израиль с требование вернуться к переговорам, к той же самой старой, и по мнению многих, недоброй парадигме урегулирования на основе принципа "двух государств".
Не сразу. Не думаю, что со времен Второй мировой войны был президент, перед которым стояло так много внутренних проблем, сколько стоит перед Байденом и его администрацией. Коронавирус, экономика, межрасовая напряженность в США, политическая напряженность в США. Это не оставит ему много времени для внешней политики. А без прямого и активного вмешательства президента США израильско-палестинский процесс продвигать нельзя. Скажу вам больше. В отличие от того, что было раньше, Ближний Восток переместился с первого на четвертое место, по крайней мере четвертое, в системе приоритетов внешней политики США. И я сейчас оставляю в стороне вопрос Ирана, стоящий особняком. Самый важный внешнеполитический вопрос, стоящий перед США в ближайшие четыре года, это Китай. Вторая тема – это исправление отношений с Европой. На третьем месте – Канада и Латинская Америка, Мексика. И только затем Ближний Восток, и я не знаю, какое место там занимают палестинцы.
Иными словами, вы не опасаетесь, например, что Байден решит перенести посольство из Иерусалима обратно в Тель-Авив.
Нет, этого точно не произойдет. Байден не станет этого делать. Очень может быть, что он решит возобновить работу представительства ООП в Вашингтоне. Это возможно. Но посольство обратно в Тель-Авив он переносить не будет.
Последний вопрос. Чего стоит ожидать во внутренней политике США? Какие выводы сделают, например, республиканцы, буквально рухнувшие в 2016 году к ногам Дональда Трампа?
Это вопрос, ответ на который стоит миллион долларов. Думаю, что рано делать какие-то предположения. Сейчас, как вы знаете, идет процесс импичмента, который вообще может заблокировать возможность Трампа баллотироваться в 2024 году. Это тоже важно. Безусловно, в Республиканской партии развернется жестокая борьба между трампистами и анти трампистами. Как эта борьба завершится я конечно не знаю и слишком рано пытаться это спрогнозировать. В этом отношении очень интересно как поведет себя Байден. Он может повлиять на результат, и вопрос, в какую сторону. С одной стороны, Трамп заинтересован в том, чтобы Республиканская партия вела себя ответственно и сотрудничала с демократами в различных вопросах. С другой стороны, он может начать стремиться к тому, чтобы Республиканская партия взяла курс на саморазрушение, и перестала быть альтернативой на ближайшие 15-20 лет.
За Трампа проголосовали 74 миллиона американцев. Это говорит о том, что за пределами политического истеблишмента этот человек все еще очень популярен.
Бесспорно. Однозначно это так. Именно поэтому демократы не были в эйфории после победы. Они даже не слишком радовались. Они ожидали, что американское общество отторгнет, вырвет из себя Дональда Трампа. Этого не произошло.