Рассказы родных и близких заложников, вернувшихся из плена ХАМАСа
По состоянию на момент публикации и по данным израильских властей, в плену ХАМАСа и других террористических организаций в Газе все еще остаются 137 заложников, похищенных из Израиля 7 октября. 114 заложников были освобождены в рамках сделки с ХАМАСом.
Вернувшиеся домой заложники рассказывают о тяжелейших физических и психологических условиях, в которых они находились в плену. По свидетельствам врачей, большинство из заложников вернулись в состоянии сильного недоедания, пожилые люди не получали необходимые для поддержания жизни медицинские препараты, а раненые – необходимое лечение. Из показаний вернувшихся известно, что заложники находились в разных условиях и что мужчины чаще подвергались физическому насилию, чем женщины.
Корреспондент NEWSru.co.il Алла Гаврилова записала рассказы родных и близких некоторых вернувшихся из плена заложников.
"Лена боялась того, что узнает, когда вернется". Рассказывает Мария Виноград, подруга Елены Труфановой
Елена и Виталий Труфановы жили в кибуце Нир-Оз, около границы с Газой. Их 27-летний сын Александр и его невеста, 29-летняя Сапир Коэн, недавно сняли квартиру в Рамат-Гане и собирались вскоре пожениться. 6 октября, на праздник Симхат Тора, они поехали в Нир-Оз, чтобы навестить родителей Саши. В кибуце также жила бабушка Александра, Ирина Татти.
В "черную субботу", 7 октября, террористы убили Виталия Труфанова и увезли в Газу Елену Труфанову и ее маму, Ирину Татти, а также Александра Труфанова и Сапир Коэн.
Мария Виноград, близкая подруга Елены Труфановой, рассказывает со слов Елены, что всех их забирали отдельно, и Елена до момента освобождения ничего не знала о своей семье. Ни о гибели мужа, ни о похищении сына и матери. Одно время Елену держали в одном помещении с Сапир, но поскольку мужчин и женщин разделили уже во время похищения, Сапир ничего не знала о судьбе Саши.
Елена рассказала подруге, что за то время, что их с Сапир держали вместе, она успела крепко подружиться с Сашиной невестой и полюбить ее. И очень хочет, чтобы Сапир с Сашей поженились.
"Лена ничего не знала ни о муже, ни о маме, ни о сыне. И очень боялась того, что может узнать, когда ее освободят. И действительно, когда вернулась, узнала, что в 50 лет осталась вдовой и что ее единственный сын в плену. Они с Виталиком были совершенно замечательной парой. Он был таким сильным, добрым, очень заботливым по отношению к Лене. Она всегда была за ним как за каменной стеной. Теперь у нее ничего нет. Мужа убили, дом сожгли. Ничего не нет, кроме надежды на возвращение сына. И она сразу начала за это бороться", – рассказывает Мария.
По словам Марии, именно борьба за возвращение Саши придает сейчас силы Елене и ее матери. Мария говорит, что, когда Труфанова выступала на митинге семей заложников, "у нее был голос, как у прежней Лены".
Елена Труфанова и Ирина Татти все еще находятся под наблюдением врачей, но, помимо сильного истощения, их физическое состояние оценивается как неплохое, хотя обе женщины страдают хроническими заболеваниями и не получали в плену необходимых медицинских препаратов.
Мария рассказывает, что Ирине Татти, которая всего два с половиной года назад репатриировалась в Израиль, было особенно трудно в плену, поскольку слабый иврит не давал ей возможность свободно общаться с другими женщинами из Нир-Оза, с которыми ее держали. Ирина почти все время была одна, ничего не зная о судьбе дочери и внука.
О скором освобождении женщинам сообщили за день до того, как освободили Рона Кривого. Мария говорит, что Елена Труфанова очень благодарна России за помощь и очень надеется на помощь Российской Федерации в освобождении Саши. У Александра Труфанова тоже есть российское гражданство.
"Самый большой страх Лены в том, что с Сашей и другими заложниками что-то случится в плену, потому что Елена и Ирина все время слышали там обстрелы. Лена, Ирина и Сапир сейчас вместе ходят на все митинги, на заседания кабинета. Борьба за Сашу придает им сил. И у нас совершенно изумительный народ, потрясающие люди. Все пытаются помочь. Ирина похудела на 10 килограммов и ей нужна была какая-то одежда, и она говорит, что уже боится сказать, что ей что-то нужно, потому что все сразу бегут к ней с вещами", – рассказывает Мария Виноград.
"Где родились твои бабушка и дедушка? В Польше? А мои – в Яффо. Это наша земля". Рассказывает брат Реайи и дядя Илы Ротем, Яир Ротем
Реайя Ротем и ее 13-летняя дочь Ила жили в кибуце Беэри. В ночь на 7 октября у них в гостях ночевала девятилетняя Эмили Ханд (девочка, которую долго считали погибшей, но позже признали похищенной). 7 октября в мамад (защищенную комнату), где они были втроем, пришли террористы и забрали Реайю и обеих девочек. Илу и Эмили освободили 25 ноября, но Реайя провела в плену еще несколько дней, прежде чем вернулась домой.
О том, что ее маму (приемную маму, потому что родная мать Эмили умерла давно) убили террористы, Эмили Ханд узнала, только вернувшись домой и встретившись с отцом.
Когда Ила Ротем вернулась из плена, она рассказала встречавшему ее дяде, что за день до освобождения им дали понять, что освободят их вместе с мамой. Через день Иле и Эмили принесли одежду, в которую они должны были переодеться, и сказали умыться. На вопросы Реайи не отвечали, и девочек просто увели, оставив маму Илы в плену.
Яир Ротем рассказывает со слов Илы и Реайи, что им, видимо, повезло с теми, кто их охранял. Их не трогали. Кормили в основном консервами и черствыми питами. Раз в неделю давали ведро воды, разрешали ее нагреть, умыться и вытереться одним полотенцем на всех. Ила и ее мама похудели, но кроме этого, по словам Яира, им не был причинен физический вред.
Когда Ила вернулась, под той одеждой, что ей дали, она была в пижамных штанах, которые были на ней 7 октября. А кофточку ей не вернули, хотя она просила.
Первые дни после освобождения Ила разговаривала шепотом. Рассказывала, что днем им запрещали громко разговаривать, а по ночам запрещали разговаривать вообще. Они знали, что идет война, и все время слышали взрывы совсем близко. К тому же их похитили только в районе полудня, поэтому они понимали, что в плену еще много израильтян.
Радио у них не было. Они не знали, что происходит в Израиле, но знали, сколько прошло времени, потому что считали дни. Ила, выйдя из плена, знала, что через два дня у нее день рождения.
Изредка террористы с ними разговаривали. В основном, рассказывали о том, что еще через некоторое время повторят то, что происходило в кибуцах на границе, в Тель-Авиве и в Хайфе.
Один из разговоров, который повторялся регулярно, был о том, кому принадлежит эта земля. Разговоры выглядели примерно так: "Где ты родилась? – В Израиле. – А твои родители? – В Израиле. – А бабушка и дедушка? – В Польше. – А мои родители родились здесь, а бабушка и дедушка – в Яффо. Так что это наша земля".
"Когда я их спрашиваю, как было в плену, они говорят, что было очень страшно и очень скучно", – говорит Яир Ротем.
"Айша и Билаль думали, что жизнь в Израиле идет своим чередом". Рассказывает дядя Айши и Билаля аз-Зиадна, Али аз-Зиадна
Семь бедуинов значились в числе заложников, удерживаемых ХАМАСом в секторе Газы. Четверо из них – члены клана аз-Зиадна. Айша (17 лет), Билаль (21), Хамза (22) и их отец – Юсуф Хамис (50). Они были похищены из поселка Холит на границе с Газой, где Юсуф работал в течение 18 лет. 7 октября он с сыновьями был в коровнике, а Айша собирала оливки. Айшу и Билаля освободили 30 ноября, Юсуф и Хамза все еще в плену.
Семью аз-Зиадна похитили из поселка Холит рано утром, поэтому, по словам Али, они ничего не знали о той трагедии, которая произошла в Израиле 7 октября.
Али рассказывает, что Айшу и Билаля, по их словам, не били, но практически морили голодом, а вода, которую им давали пить, была очень грязной. После освобождения брат с сестрой два дня провели в больнице "Сорока". Их выписали в сносном физическом состоянии, но психологически их состояние, по словам Али, совершенно ужасное. С ними постоянно работают психологи.
Айшу и Билаля, по словам Али, увезли в Газу на мотоциклах, и все 55 дней плена держали в одном и том же помещении. Судя по всему, в районе Рафаха (Рафиаха). Судя по рассказам брата и сестры, похитители если и разговаривали с ними, то только с целью унизить.
"Они не знали, что, кроме них, похитили кого-то еще. Они 55 дней провели в одном и том же месте, ничего не видя и ничего не зная. Они слышали обстрелы и понимали, что идет война, но при этом думали, что их родственники продолжают работать в коровнике в Холите и что в остальном в Израиле все в полном порядке и жизнь идет своим чередом", – рассказывает Али.
"Я не верю, что цель Нетаниягу – освобождение заложников". Рассказывает Нета, дочь Дицы Хейман
84-летняя Дица Хейман, одна из основателей кибуца Нир-Оз, была похищена 7 октября из своего дома. Ее дочь Нета рассказывала после похищения матери в интервью нашей редакции, что у Дицы четверо детей, 12 внуков, пять правнуков и множество "приемных внуков". Нета говорила, что и внуки мужа Диты, и дети от второго брака бывшего мужа одной из дочерей женщины, все называли ее бабушкой.
Дицу освободили 28 ноября. 53 дня в плену ХАМАСа 84-летняя женщина не получала никаких лекарств, которые принимает постоянно, и, по словам ее дочери, находилась не под землей, под постоянными бомбежками и обстрелами.
"Все, что я слышала от мамы и других заложниц, говорит о том, что остающихся в плену заложников надо вернуть как можно скорее. Не говоря уже о том, что они подвергаются в плену издевательствам и лишены медицинского ухода и необходимых препаратов, они элементарно могут в любой момент погибнуть от наших же обстрелов. Я не верю Нетаниягу. Когда похитили заложников, было очевидно, что только сильное общественное давление заставило правительство поставить своей целью освобождение заложников. Но когда часть заложников вернули, появилось ощущение, что нас пытаются заставить замолчать и прекратить кричать о том, что сначала надо всех вернуть, а потом продолжить воевать. Я слышала выступление Нетаниягу, в котором он сначала долго говорил о прекрасном празднике Ханука и о работе ЦАХАЛа, а только потом упомянул, что в плену остаются еще почти 140 заложников. Я не верю, что цель Нетаниягу – это их освобождение. Мы не знаем, когда вернут остальных, но можно предположить, что для некоторых из них это будет уже слишком поздно", – говорит Нета.