Игорь Костолевский: "Когда прислушиваюсь к своей интуиции, я выигрываю". Интервью

В Яффо продолжается Международный театральный фестиваль Jaffa Fest, особое место в котором занимает проект "Золотая Маска в Израиле". С огромным успехом прошли спектакли "ГрозаГроза" Театра Наций, "Солнечная линия" Центра им. Вс. Мейерхольда, "Магадан/Кабаре" театра "Около дома Станиславского", а также спектакль "Египетские ночи" в постановке одного из лучших театральных коллективов российской столицы – театра "Мастерская П.Н. Фоменко".

Сайту NEWSru.co.il дал интервью народный артист России Игорь Костолевский, который в марте 2017 года, после смерти Георгия Тараторкина, был избран президентом Российской Национальной театральной Премии "Золотая Маска".

Насколько я понимаю, вам теперь просто по должности полагается знать, как обстоят дела в российских театрах, столичных и провинциальных. Традиционно российская театральная школа считалась одной из лучших, если не самой сильной в мире.

Да, это правда. У нас потрясающие традиции и школа. Не каждая страна может похвастаться такой историей театра.

Что происходит с российским театром сегодня?

Театр в России переживает сейчас очень бурный период, он снова стал местом, которое интересно людям разных возрастов. Он не стоит на месте, развивается, реагирует на меняющийся вокруг мир. Иначе он был бы никому не интересен сегодня. Театр ищет адекватные способы коммуникации с новым поколением, свой собственный язык. Возможно, поэтому у нас так стремительно развивается иммерсивный театр – попытка выйти за пределы собственных возможностей, новая степень вовлечения зрителя, контакта с ним.

То есть, по-вашему мнению, расцвет российского театрального искусства продолжается?

По-разному… Я за последний год посмотрел очень много спектаклей, отобранных экспертами "Золотой Маски" в конкурс. Каждый "масочный" фестиваль – картина прошедшего сезона, его срез. Это 60-70 лучших постановок из увиденных экспертами более 800 названий по всей стране. И сейчас очень интересно наблюдать, как меняется эта картина, особенно в регионах. Бывают удивительные сюрпризы и очень мощные работы в городах, где само появление театра уже чудо. Например, "Банда аутсайдеров" по сценарию Годара в Шарыповском драматическом театре. Театр в провинции по своей форме, поиску языка и новых средств выражения сегодня перестает быть провинциальным. Молодые режиссеры уезжают ставить спектакли в регионы, потому что там у них подчас больше возможностей. А мы стараемся не пропустить эти начинания. Поэтому в конкурсе на Премию можно увидеть и таких мэтров, как Лев Додин, и совсем молодых режиссеров.

Зачем вам, "Золотой Маске", Израиль?

Помимо ежегодного фестиваля и премии, который проходит в Москве, у "Маски" есть международные проекты и это очень важное направление для нас. С 2005 года "Золотая Маска" показывает спектакли в Латвии, Эстонии, Литве, Беларуси. Эти проекты не просто гастроли лучших российских спектаклей, это возможность развивать и поддерживать культурные связи между нашими странами, создавать общее поле для диалога, когда в политической жизни это делать все сложнее. В Израиль "Золотая Маска" приезжает в этом году в пятый раз и то, какой интерес вызывают российские спектакли, как их встречают зрители, убеждает нас, что мы двигаемся в правильном направлении.

Вы начинали свою карьеру совершенно романтическим героем. Ваших поручика Анненкова, Женю Столетова и даже баловня судьбы "сына Милосердова" обожало все женское население СССР. А сегодня вы играете классику, причем, как правило, откровенно характерных персонажей – таких как Подколесин из "Женитьбы" Гоголя или Степан Верховенский из "Бесов" Достоевского. Это ваш выбор, или надо играть, что дают?

Когда я пришел совсем юным в театр Маяковского Андрей Александрович Гончаров сразу определил меня как "комедийного простака" – вопреки имиджу кинозвезды и образа романтического героя на экране. И мне очень интересно играть эти роли. Я также снимаюсь для ТВ и играю самые разные роли, в том числе и современников. Скоро выходит на экраны сериал, кажется, он будет называться "Триггер". У меня там роль психиатра. А своей лучшей работой я считаю роль в фильме "Вечный муж" по Достоевскому, мы там играем с Любшиным. Вы, наверное, его не видели, это был 1991 год, наступило безвременье, и фильм прошел как-то боком. Это роль другой глубины и с другими возможностями. Просто посмотрите.

То есть вот этих прекрасных романтических юношей, принесших вам всенародную славу, вы цените меньше…

Конечно, я очень ценю эти роли. Но все-таки, думаю, что за это время я сильно изменился, также как и мой зритель. Время романтических героев прошло.

Вы рассказывали в других интервью, что никогда и ничего не просите, все приходит к вам само, как рекомендовал Булгаков. Ваша коллега Евгения Симонова сказала, что она совершенная фаталистка и относится к жизни как к Океану в "Солярисе" – проси не проси…

Абсолютно с ней согласен. Вы знаете, у меня так сложилась жизнь. Не то, что я попросил сыграть ту или иную роль или сказал об этом – нет. Просто оно само спустя время сбывается. Роли появляются для чего-то или после какого-то перелома – не просто так…

У вас очень влиятельный ангел-хранитель, похоже…

Я надеюсь. Когда я прислушиваюсь к своей интуиции и доверяю ей – я выигрываю. Но я, к сожалению человек тревожный, много суечусь, и это мне мешает…

Не могу обойти вниманием эту потрясающую историю вашей женитьбы на актрисе Консуэло де Авиланд. Вы, как ваш герой поручик Анненков, женились на француженке. Но этого мало – поначалу она вам отказала, сказав, что мечтает стать женой декабриста и на меньшее не согласится. Неужели, правда?

Это не выдумка для прессы, именно так все и было. В 1998 году я вдруг со всех сторон стал слышать о какой-то Консуэло: в Москве о ней внезапно все заговорили. Я тогда играл в спектакле "АРТ", по пьесе француженки Ясмин Реза, одной из лучших театральных комедий конца XX века. Выйдя из гримерки я увидел женщину, которая сидела просто на полу в какой-то барашковой шубе. Я к ней подошел, и она сказала, что ее зовут Консуэло, что она эмиссар Авиньонского фестиваля в Москве и собирает деньги, чтобы привезти российские театры в Авиньон, что она и сделала. Параллельно она как актриса репетировала в спектакле у режиссера Валерия Фокина. В последний день перед отлетом во Францию подруга привела Консуэло на наш спектакль. И вот уже двадцать лет мы вместе.

Что в ней такого волшебного, чем она привлекла вас – любимца всех женщин страны?

Она удивительная женщина, уникальный человек! Такой самоотверженности, доброты, открытости к людям при уме и таланте я раньше не встречал. Я ее очень люблю.

Как вы относитесь к тому, что происходит сегодня в России – например, к истории об аресте Кирилла Серебренникова?

Я считаю, что это несправедливо – Кирилл должен быть на свободе.

И последний, можно сказать протокольный вопрос: вы еврей, находитесь, сегодня в Израиле – отзывается что-то внутри? Что чувствуете?

Я тут был двадцать лет назад – приехал и не узнал. Израиль совершенно переменился, какая потрясающая страна. Мне здесь хорошо, меня здесь помнят и, как я понял, любят. Я отношусь к этому с большой благодарностью. Но я россиянин, человек русской культуры, семья моя была космополитичной. В России мой зритель, моя жизнь, мое все.