Юрий Шевчук об "истории слова". Интервью накануне гастролей в Израиле

Юрий Шевчук приезжает в Израиль с новой программой "Акустика". О камерности и мейнстриме в его музыке он рассказывает в интервью в преддверии гастролей.

Программа, которую вы привозите в Израиль в июне, называется "Акустика". Само слово – уж больно лакомое, мягко звучащее и привлекающее. Акустика – что это значит в вашем случае?

Камерность, прежде всего. Мы на сей раз выступим не всей группой: буду я и два – три музыканта. Театральный свет. Будут старые и новые песни "ДДТ", но именно в акустической аранжировке – как вы подметили – более нежной, тихой, пастельной, акварельной. У каждого свои ассоциации со словом "акустика" – но мне важно подчеркнуть именно некую интимность, тишину – хотя речь идет о музыке и о песнях.

Вызвана ли эта камерность, "тихая" по своим качествам (а не по громкости) музыка небольшими масштабами нашей страны? Недавно состоялся ваш концерт в комплексе "Олимпийский" в Москве, где собрались десятки тысяч зрителей, и вдруг такой резкий поворот: камерность, небольшие залы, все сидят близко к сцене… Таких угловатых, может даже залихватских, синусоид требует ваш характер?

Я люблю перемены, но программа, которую мы привезем в Израиль, уже была опробована. У нас, как у театра, не знаю уж, хорошего или плохого, несколько музыкальных программ – разный репертуар, если использовать сценические термины. Сейчас мы действительно выступаем в больших залах, ездим по России, играем на стадионах большую программу "История звука", а эту камерность, практически "сольник", как принято говорить, мы уже сыграли в городах США, объездили с ней Европу, и были приглашены в Израиль. Надеюсь, что и в Израиле её хорошо примут: именно потому, что сейчас, при грохоте и напрягах нашего времени, людям хочется спокойного, задушевного разговора о жизни. Хотя, сразу предупреждаю, у нас, и в этом королевстве, не всё спокойно...

Разве может быть в роке все спокойно? Иначе это была бы другая музыка. И в другую эпоху...

Да, мы и втроем реветь умеем, но уклон, конечно, в сторону камерности, душевности, читаем стихи. В этой программе больше слова, больше рифмы…

Частью вашей публики на концертах в Израиле будут те, кто уехал очень давно, не только в 1990-е, но намного раньше. У них, по всей видимости, сохранилось представление о том, что такое русский рок, еще с 1970– 80 годов. Что такое русский рок сегодня? Дайте это определение тем, кто эмигрировал из России тридцать лет назад.

Скорее это не русский, а российский рок, потому что в рок-н-ролле нашем отечественном представлены все национальности, от татар и евреев до корейцев, достаточно вспомнить Цоя. Но объединяет всех и вся, конечно, русский язык. Как-то одна барышня, кстати, сейчас израильтянка, сказала: "Моя Родина – русский язык". Очень точное определение, все связано с этим и крутится вокруг этого. Мы играем множество совершенно разных песен и композиций, часть стали историей, но историей не саунда, с которой мы гремим на стадионах, а историей нашего слова. Вот я и нашел для вас точное определение "Акустики" – это "история слова".

Я как раз хотела вам задать этот вопрос, поскольку ваш недавний "громкий" и грандиозный концерт назывался "История звука"... А история слова, как вы сейчас сказали, стала частью истории российского рока. Как вы себя ощущаете в таком качестве – в качестве части истории, в качестве человека, написавшего ее главу?

Как я себя ощущаю? Абсолютно спокойно... Главное не терять чувство юмора и иронии, точнее самоиронии. Ни с какой историей я себя не ассоциирую, но мы с ДДТ провели на сцене более тридцати лет и у нас много есть что сказать, о чем рассказать. Песни же выбираются наиболее аутентичные сегодняшнему мироощущению, соответствующие той или иной эпохе или какому-то мгновению, которое мы пережили. Иногда это трагедия, а иногда комедия. Было то весело, то очень болезненно. И так далее – всё об этом. Тут многое намешано, мы многому учились у старших наших коллег – Высоцкого, Окуджавы, Галича… Следовали и авторской песне и ритм-н-блюзу и Джиму Моррисону, Джону Леннону. Такая вот музыкальная каша. Возможно, мы немного эклектичны, но в меру. (Известно письмо, которое Моррисон написал Леннону, где он все посылает к черту. Хорошо, что Шевчук и ДДТ этому не вняли – М.Х.)

На мой взгляд, каша – это всегда самое вкусное, но не на взгляд мейнстрима. Российский рок-н-ролл – это всегда оппозиция или это мейнстрим? Вы в оппозиции? У вас даже концерт назывался "Иначе".

Российский рок-н-ролл взорвался в 1980-х, сейчас, на мой взгляд, рок в России во многом стал мейнстримом, как и джазовая музыка.

Несмотря на оппозиционные тексты и на ассоциации с бунтарями, инакомыслящими?

Со всеми бунтарями сразу, так же, как и во всем мире. Рок-музыка не от бунтарей зависит, а от эпохи, от времени. Все меняется очень быстро, и делать из рок-н-ролла монумент, апологет бунтарству я бы не стал. Рок – это не мифология, он меняется так же, как и наша жизнь. Сейчас, в молодежном рок-н-ролле больше музыки, чем слова. Больше звука, больше поисков, больше формальных достижений относительно того, что было в 1980-х. Хотя тогда существовали, не побоюсь этого сказать, пляски истинного духа. Но всё меняется в этом мире, и у меня нет никакой ностальгии. Может быть, завтра начнется другая музыкальная эра, которая будет связана с новыми технологиями, но по сути ничего не меняется. Суть остается прежней. Мы же плачем, видя живопись эпохи Возрождения, мы ведь так же переживаем жизнь и смерть. Все происходит, как и происходило, человек продолжается, но я не хочу пускаться сейчас в философские дебри.

Скорее это не философские дебри, а дебри эмоций. Действительно, все описано, все сказано, но эмоции остаются эмоциями, люди по-прежнему люди: они любят, страдают, болеют, радуются... У людей остаются свои предпочтения и привычки. Какие ваши привычки не изменились? У вас скоро юбилей. На иврите желают так: "до 120". Вы добрались до половины, что осталось неизменного?

Неизменными остались жизненные предпочтения: писать, репетировать, играть концерты. Это самое главное. Жить, смотреть мир, удивляться миру, говорить не только на языке чувств, а еще включать разум. Это важно. Ведь язык сейчас меняется, становится примитивнее, эмоциональнее , многие филологи уже писали об этом – новояз чувственный… Некоторые певцы поют уже как животные на брачных танцах. Все чаще русский мат подменяет многосложный литературный язык.

Да, мат заменил массу чувств. И, похоже, многим это удобно. Комфортнее себя чувствовать без филологических излишеств.

Такое "понижение" языка связано с нашим временем; с его утилитарностью, блогосферой, которая все терпит, с новыми, армагеддонистыми угрозами, с пропагандой. Язык, к сожалению, упрощается, и мы пытаемся о нем напоминать молодежи в меру наших слабых сил. Я же не Бродский, не великий поэт, но во мне живет любовь к слову, осталась у меня эта привычка ценить язык. Подчеркну еще раз: я не ностальгирую, слушаю современность, со мной играют молодые ребята, они играют фактически на всем, они играют лучше меня, потому что молодежь сейчас очень музыкальна, гораздо сильнее, чем мы были в 1980-90-х, и с ними интересно, потому что они любую твою мысль, идею способны воплотить в звук. А я слежу за словами.

Получается, что в новом российском роке меньше слов, больше музыки? Эмоции выражаются прежде всего через музыку, а не через стихи?

Да, пожалуй, именно так. И это парадоксально. С другой стороны, в России сейчас появилось много поэтических клубов, много ребят, которые любят стихи. Но если в 1980-90-х слово абсолютно верно дружило с музыкой, что собственно и стало причиной появления российского рок-н-ролла, то сейчас много молодежи, которая просто пишет стихи. Без музыки. Не так, как работали Борис Гребенщиков, Макс Науменко, Александр Башлачев и все остальные. И при этом сейчас много хороших молодых поэтов – почти как в начале Серебряного века. Почитайте Веру Полозкову, Александра Кабанова…

Получается, идет возрождение поэзии, музыки, но не вместе, а параллельно, судя по вашим словам?

Да. Может, я не объективен, но так я это вижу.

Интервью идет с вами, так что в данный момент вы абсолютно объективны.

Был рок-н-ролл, в котором все вместе варилось, как в Платоновской Академии, где все объединяла философия, а сейчас начинается эдакое милое расчленение, движение в разные стороны: поэзия, музыка, большой увлекательный мир, Интернет, новые технологии, визуальный креатив. Сейчас происходит все одновременно и врозь. Это интересно. Появилась масса нишевых субкультур.

Основным методом обучения у Платона была диалектика, диалог. Одним из основных вопросов было можно ли научить добродетели. Так что, кстати, о добродетели, а вообще-то о популярности и актуальности – в какой степени они равны, в какой степени они пересекаются?

Очень к месту вопрос – спасибо! Популярность сейчас в связи с развитием фейсбука, инстаграмма, социальных сетей уже разъедает саму себя, она часто ничего не стоит. Можно показывать в YouTube поющий утюг и он будет популярен. А актуальность – это немного другое, актуальность – вещь глубокая, важная, связанная и с сегодняшним днем и с вечностью, и она, на мой взгляд, именно сейчас должна звучать и проговариваться с любовью. Не жесткая рок-н-ролльная инфернальность, а любовь. Когда наши родители нас ругают, мы понимаем, что они нас любят, и прислушиваемся к ним гораздо чаще, чем если нас критикует совершенно чужой и равнодушный человек. В России это тонкие вещи и думаю, в Израиле это тоже важно. Очень важно не переходить морально-нравственные границы, не унижать человека, а объяснять (иногда жестко), что определенные его действия непереносимы. И я в этом смысле изменился. Уважаю силу, но не разгул насилия.

То есть простыми словами, говоря – любить людей...

Любить, сопереживать, напоминать о человечности. Зла сейчас очень много, народ мрачен, не верит ни в какое светлое будущее. Нужно напоминать о человечности, нужно.

Когда вы говорите, что нужно чаще напоминать о человечности, если это перевести на совсем простые слова, то это и значит "любить людей".

Да. И это очень сложно. Все простые вещи – они затерты, обглоданы временем, но остались сложны, в них зарыта тайна. Чем дольше живешь, тем больше видишь смысла в простых вещах, а не в многосложных, тяжеловесных ментальных конструкциях.

В недавних материалах о ваших концертах промелькнула такая фраза, я ее просто процитирую: "Маленький рок-музыкант на фоне большой страны". Фраза красивая, но она написана, мне кажется, ради красивости, как на самом деле?

Я не знаю. Может быть, это из текста моего: "Я так мал, а вокруг все огромное". Я себя большим человеком не считаю, у меня рост всего лишь 180.

Беседовала Маша Хинич

Юрий Шевчук. "Акустика" в Израиле – с 11 по 17 июня.

11 июня 2017, воскресенье, Тель-Авив, театр "Гешер" – зал "Нога", 20:00

13 июня 2017, вторник, Реховот, зал "Викс" – институт имени Вайцмана, 20:00

16 июня 2017, пятница, Беэр-Шева, Центр сценических искусств – большой зал, 20:00

17 июня 2017, суббота, Хайфа, "Аудиториум", 20:00

Заказ билетов на сайте продюсера гастролей – компании Rest International, организаторе эксклюзивных мировых проектов в Израиле – www.restinter.com. Для заказа по телефону звоните 03-7795779

Фотографии Юрия Шевчука предоставлены пресс-службой группы ДДТ (Андрей Федечко)

Публикуется на правах рекламы, по заказу компании Rest International