Скоро в Израиле фортепьянный конкурс имени Рубинштейна. Интервью с пианисткой Диной Йоффе

Интервью Маши Хинич с известнейшей пианисткой и педагогом Диной Йоффе в преддверии 15-го Международного фортепьянного конкурса имени Артура Рубинштейна, который пройдет в Тель-Авиве с 25 апреля по 11 мая.

- Приобрести билеты на концерт лауреатов конкурса Рубинштейна

Дина, вы впервые приглашены стать членом жюри Международного фортепьянного конкурса имени Артура Рубинштейна. А давно ли вы знакомы с этим конкурсом не понаслышке, а напрямую - как исполнительница, как пианистка и как педагог?

Я боюсь показаться не точной. Конкурс возник 43 года назад и впервые состоялся в Тель-Авиве в 1974 году. Мы же семьей репатриировались в Израиль в 1989-м году и я начала работать в Музыкальной Академии имени Рубина в Тель-Авиве, где преподавала в течение шести лет. Так что, естественно, что именно с тех пор я и знакома очно с конкурсом Рубинштейна – в прямом смысле слова. Тогда, в конце восьмидесятых, еще не было YouTube, и мы практически постоянно ходили на прослушивания, все время наблюдали за выступлениями конкурсантов – в 1989-м году, в 92-м, в 95-м, когда победил Александр Корсантия. Я хорошо помню такой эпизод в 1992-м году (это был 7-й по счету конкурс): в конкурсе участвовал московский пианист Максим Филиппов, он прошел в финал и просто зашел в академию, чтобы мы с ним поиграли концерт на два рояля. Естественно, я ходила на все концерты конкурса, но в жюри приглашена впервые, чему очень рада. Мне это интересно и профессионально, и потому, что я считаю себя частью Израиля.

Как и любое сценическое действие, конкурс – это театр. В любом театре есть закулисье, изнанка сцены. Что вы можете сказать о закулисной стороне музыкальных соревнований в целом? Ведь вы бывали в жюри очень большого количества конкурсов…

Эта "изнанка" действительно существует, но скорее всего она связана с каждым отдельным членом жюри. Бывает все – несправедливость с чьей-то точки зрения, несовпадение взглядов... Члены жюри – люди и люди с разной культурой, разными школами, разным мировоззрением. Крайне трудно, чтобы их взгляды совпадали. Есть и моя личная "изнанка", мои ощущения, моя оценка, отличная от принятого стандарта. Сегодня на конкурсах ищут перфекционизм, ищут исполнителей, которые готовы приспособиться к тому, что диктует рынок: они должны быть очень стабильны, с прекрасной техникой... Естественно, что я тоже ценю эти качества, но для меня в первую очередь важнее, чтоб эти исполнители были личностями, яркими индивидуальностями, чтобы на самом конкурсе их было интересно слушать. И даже, если в какой-то момент от волнения некий процент их перфекционизма уходит, это не влияет на мою оценку их исполнения.

Я говорю только о себе, только о своем отношении... В конкурсе Рубинштейна в этом году принимают участие 32 пианиста, а на крупных конкурсах – таких как Варшавский конкурс пианистов имени Шопена или фортепьянный конкурс Листа в Кливленде, откуда я недавно вернулась, играют по сто человек. На предварительные прослушивания на конкурс Шопена было подано 350 заявлений, играли 160 пианистов! В таких условиях запоминается именно яркая индивидуальность: мы - члены жюри - слушаем музыку, у нас есть определенные критерии, мы ведем записи, но самое важное то, если исполнение помнится и после того, как мы ушли из зала, если осталось впечатление о человеке – вот что для меня очень важно! Сегодня иногда пропадает поиск индивидуальности, перспективы. Я многое готова простить музыканту, если вижу, что у него есть творческий потенциал. Иногда мне приходится бороться и отстаивать свое мнение очень серьезно, в некоторых случаях это удается. Те, кого я отстаивала, получили высокие оценки, и потом жизнь показала, что эти музыканты действительно достойны такого.

Как физически возможно все это выдержать? Я даже не спрашиваю, как физически выдерживают конкурс сами исполнители, на которых иногда боязно смотреть. Они, по-моему, теряют за дни конкурса десять килограммов веса минимум... Но, как и члены жюри физически могут выдержать это бесконечное количество прослушиваний, этот довольно монотонный поначалу марафон? Как сделать так, чтобы ваше внимание не ослабевало, ведь на первых двух этапах конкурсанты играют одни и те же произведения?

Труднее всего на конкурсе Шопена – ведь там исполняются произведения только одного композитора - пусть и гениального Фридриха Шопена. Принимать участие в варшавском жюри было непросто. Программа же конкурса Рубинштейна, репертуар исполняемых произведений подобран очень хорошо, серьезное внимание уделяется камерной музыке, а ведь в сегодняшнем мире сольный камерный концерт – это раритет. Сольные концерты дают обычно уже маститые, узнаваемые музыканты, но не молодые ребята, которые только вышли на свою дорогу. В основном они начинают свою творческую жизнь на фестивалях камерной музыки, но многие хорошие пианисты не готовы к тому, что на фестивалях две-три репетиции надо играть с незнакомыми исполнителями, знать определенный репертуар.

И поэтому очень важно, что конкурс Рубинштейна предлагает в программе камерные сочинения (произведения Моцарта, Бетховена, Брамса, Форе, Шумана, Дворжака в I туре, концерты Моцарта и Бетховена во II туре, и еще более разнообразную программу на заключительном этапе конкурса – концерты Бетховена, Шопена, Шумана, Листа, Брамса, Чайковского, Грига, Рахманинова, Равеля, Бартока и Прокофьева – М.Х). Такой подбор репертуара - очень важный шаг, как и то, что в программу включены концерты Моцарта. Очень важно, как конкурсанты исполняют классику вообще, но то, как они играют Моцарта – это своеобразная лакмусовая бумажка. Многое после этого становится понятным. Моцарт – он как рентген – все ясно, все слышно, все видно.

Программа выступления в обоих турах должна включать в себя классическое и романтическое произведения, а также одно из двух произведений, написанных специально для конкурса израильскими композиторами Бетти Оливеро и Авнером Дорманом. Напомню, что у конкурса Рубинштейна есть прекрасная традиция – исполнение произведений израильских композиторов, которые ассоциация Артура Рубинштейна заказывает у них специально к конкурсу. В этом году это будут произведение "О воде, ветре и колоколах" Бетти Оливеро и 5-я фортепьянная соната Авнера Дормана. Вы их уже слышали?

Я слышала сочинения, но еще не успела проиграть их сама для себя. Сегодня существует немало конкурсов, где правила предписывают исполнять сочинения, специально заказанные и написанные для этих конкурсов. Я всегда прошу у организаторов ноты таких "заказных" сочинений и пытаюсь выучить сама и дать своим ученикам, если мне, конечно, нравится эта музыка. И считаю, что это прекрасная идея: во-первых, это дает возможность композиторам той или иной страны быть узнанными. А во-вторых, такие "обязательные" сочинения – это, большей частью, безумно интересно. Я слежу во время исполнения по нотным записям и слышу, как молодые люди по-разному интерпретируют новую для них музыку, ранее им совсем незнакомую. Поэтому особенно интересно именно то, как и что каждый из конкурсантов может услышать, прочитать и проанализировать в таких сочинениях. Для меня такой анализ, личная интерпретация также определяет уровень музыканта. Умение индивидуальной "подачи" выгодно отличает таких музыкантов от тех, кого я называю "ютьюбисты" - то есть тех, кто услышал какие-то хорошие записи в YouTube и просто повторяет их. А такие новые сочинения невозможно повторить – их надо понять, проиграть, подать исключительно по-своему...

Насколько я знаю, вы знакомы практически со всеми членами жюри конкурса Рубинштейна. Как часто вы пересекаетесь? Как часто вам удается общаться? Да и каково себя чувствовать вершителями судеб молодых пианистов? Не страшно?

Вопрос очень непростой - ответственность на членах жюри лежит огромная. Но я даже не позволяю себе думать, что это "страшно". Если страшно – то лучше не приближаться к судейству конкурсов вообще. Жюри бывают разные, но уровень конкурса предполагает и уровень жюри. Как я уже говорила, у нас зачастую не совпадают мнения, но все-таки есть нечто общее, годы общения, знакомств, совместных выступлений. Я хорошо знаю Элисо Вирсаладзе – еще со времен моей учебы у профессора Веры Горностаевой. С легендарным Менахемом Преслером мы вместе выступали на европейских фестивалях. Да и вообще вся "старая гвардия" знакома друг с другом много лет, не раз мы работали вместе. И с художественным руководителем конкурса Идит Цви мы знакомы очень и очень давно. Когда мы только репатриировались, она пригласила меня и моего мужа скрипача Михаила Ваймана участвовать в фестивале "Коль ха-Музика" в Кфар–Блюме на севере страны - это фактически было первое наше серьезное выступление в Израиле. И вот я снова в Израиле – уже совсем в другом качестве, и счастлива, что это произошло.

Справка

Дина Йоффе родилась в Риге. Закончила Московскую консерваторию под руководством знаменитой Веры Горностаевой. Она - призер конкурсов Шумана в Германии и Шопена в Варшаве.

Как исполнительница широко известна во многих странах – во Франции, Германии, Англии, Японии, США, Израиле и др. Выступала с такими крупными оркестрами, как Израильский филармонический, оркестр, оркестр Японского радио NHK, Московский филармонический оркестр, Tokyo Metropoliten Orchestra под управлением Джеймса Де Приста, Валерия Гергиева, Юрия Китаенко, Зубина Мета и других прославленных дирижеров. Активно участвует в камерных музыкальных фестивалях Франции, Италии и Финляндии.

С 1989 по 1996 гг. Дина Йоффе - профессор Академии музыки имени Рубина в Тель-Авиве. В 1995-2000 гг. приглашенный профессор Aichi University of Arts в Японии , профессор Национального университета искусства и музыки в Нагое (Япония). Преподавала на Yamaha Master Classes в Париже и Токио. Дает мастер-классы в Германии, в Королевской Академии музыки в Лондоне. С 2000 г. является приглашенным профессором Summit Musik Festival в Нью-Йорке. Дина Йоффе - почетный член японской ассоциации педагогов фортепьяно. Художественный руководитель фестиваля и мастер-классов "Музыкальное лето" в Малаге в Испании. Профессор Академии музыкальных талантов в Брешие (Италия). С 2015 года Дина Йофее заслуженный профессор в Concervatorio Liceo в Барселоне.

Профессора Йоффе часто приглашают в жюри престижных конкурсов в Кливленде в США, Хамамацу в Японии, конкурс Шопена Варшаве, в Германии (конкурс Листа в Веймаре), в Испании (Maria Canals в Барселон) и другие.

Публикуется по материалам PR-агентства