Правонарушения в ЦАХАЛе. Комментарии военного и частного адвокатов

Старая русская поговорка, не потерявшая своей актуальности и в наши дни, гласит: "От тюрьмы да от сумы не зарекайся". Как к этому ни относись, но тюрьма является неотъемлемой частью и армейской реальности, ведь военная служба основана на суровой дисциплине. Чеканное словосочетание "военный трибунал" способно заставить трепетать не самые робкие сердца.

Как и в любой другой армии, в ЦАХАЛе существует развитая система наказаний. Это и выговор с занесением в личное дело, и штраф, и запрет покидать военную базу. Нарушителя могут приговорить к нескольким дням или неделям гауптвахты – мини-тюремному заключению, которое может быть условным. За нарушения ПДД могут лишить водительских прав. Эти взыскания накладывает дисциплинарный суд, обычно в роли судьи выступает офицер военной базы.

"Есть два вида дисциплинарного суда. Один – когда начальник просто пытается насадить дисциплину. Скажем, вы не побрились или не почистили сапоги, и вас вызвали "на ковер". Второй вид – дела, которые попадают туда по решению военного прокурора, который имеет полномочия либо закрыть дело, либо передать его в военный трибунал, либо, если он считает, что для трибунала не хватает важности или улик, он передает дело в дисциплинарный суд", – рассказывает адвокат Эли (Илья) Гервиц, офицер юстиции запаса, проходивший службу в военной прокуратуре.

По словам нашего собеседника, часто это происходит, когда речь идет о сексуальных домогательствах. Тогда на стол офицера, ведущего процесс, ложится толстая папка. Если правонарушения серьезны, обвиняемому дается возможность с этой папкой ознакомиться, а также показать дело своему адвокату. Тот не может представлять клиента в дисциплинарном суде, но может представить письменное заключение, указать на противоречия и проблемные моменты, чтобы добиться оправдания.

Более серьезные правонарушения рассматривает суд военного трибунала. Далеко не все знают, что лица, предстающие перед ним, имеют право на юридическую защиту. Право это распространяется как на военнослужащих, так и на гражданских лиц, деяния которых подпадают под юрисдикцию военной прокуратуры. При этом ответчик имеет право выбирать, обратиться ли ему к частному адвокату, имеющему право представлять подзащитных в военном трибунале, в военную адвокатуру или же защищаться самостоятельно.

Военная адвокатура была создана для юридической защиты тех, чьи дела подпадают под юрисдикцию военных судов. Это касается и помощи на начальном этапе расследования, и обсуждения вопроса о мере пресечения, и представления интересов подозреваемых после предъявления обвинения, и подачи апелляций, и сопровождения на различных комиссиях, и вопроса о переводе в гражданскую тюрьму.

На помощь военных адвокатов имеют право все, на кого распространяется юрисдикция военных судов. Это не только военнослужащие, но и, в ряде случаев, гражданские работники ЦАХАЛа, а также солдаты-резервисты. Но, как рассказала нам военный адвокат капитан Анастасия Розенкранц, защита предоставляется не автоматически, а только по просьбе фигуранта того или иного дела.

По словам капитана, права военнослужащих во многом схожи с правами гражданских лиц. "Но военные суды рассматривают и правонарушения, которые невозможно совершить на "гражданке". Самое распространенное из них – дезертирство. Есть также "потеря контакта", когда резервист разрывает связь с подразделением. В том, что касается прав задержанного, то если полиции требуется санкция суда при задержании на срок дольше 24 часов, то военная полиция может задержать подозреваемых на двое суток", – сообщила Розенкранц.

"Мы прилагаем значительные усилия для того, чтобы сократить этот период, но в связи с особенностями военной процедуры сделать это сложно. При этом следует отметить, что в прошлом срок предварительного задержания без санкции суда был значительно большим, пока Верховный суд не ограничил его 48 часами. Что касается права на свидания с близкими и возможности предстать перед теми или иными комиссиями – тут разницы нет", – добавила она.

В то же время, профиль тех, кто предстает перед военным трибуналом, отличается от профиля "подопечных" уголовных судов. В массе своей это молодые люди в возрасте 18-25 лет. Условия содержания в военных тюрьмах также отличаются от порядков в обычных тюрьмах – есть армейская дисциплина, командиры, нет возможности получать образование.

Короче и сроки заключения. "Если приговор больше года, созывается комиссия, которая обсуждает вопрос о переводе в гражданскую тюрьму. То есть военнослужащие, виновные в контрабанде наркотиков или торговле оружием, скорее всего, будут отбывать наказание в обычной тюрьме", – поясняет капитан Розенкранц.

Организационно военная адвокатура входит в состав прокуратуры. Однако, как говорит наша собеседница, противоречия интересов не возникает: "Мы абсолютно независимый институт. Несмотря на то, что мы офицеры-юристы, мы заботимся только об интересах клиента. Если возникает противоречие – интересы клиента всегда на первом месте. Оказать полноценную помощь – наш профессиональный долг. Как и на гражданке, информация, которую мы получаем от клиента, полностью конфиденциальна. Единственный, кто может отказаться от конфиденциальности – сам клиент. То, что он сообщает нам, остается между нами", – заявляет военный адвокат.

В военную прокуратуру попадают через академический резерв – перед призывом необходимо получить получаем высшее юридическое образование. Контракт заключается на шесть лет, а затем офицеры или продлевают его, или демобилизуются. После призыва они проходят курсы по военному праву, ведь его в университете не изучают. Обычно по ходу службы офицеры военно-юридической службы переходят из отдела в отдел, чтобы получить возможность профессионального развития.

Наша собеседница признается, что ей особо интересны дела, связанные с оперативной деятельностью, прежде всего – правила открытия огня. "В принципе, это юридический документ, и все военнослужащие обязаны действовать в соответствии с ним. Однако во время оперативной деятельности очень многое зависит от субъективной оценки ситуации тем или иным солдатом. Если на него бегут люди с камнями или чем-то еще, он должен реагировать быстро и подобающим образом. Такие дела заставляют задуматься о серьезных вопросах, и их последствия также оказываются серьезными", – отмечает Розенкранц.

Она считает, что военные адвокаты лучше частных способны помочь попавшим в беду военнослужащим: "Ведь мы гораздо лучше разбираемся в специфике военного судопроизводства", – утверждает капитан.

Эли Гервиц, после завершения службы в армии занимающийся частной адвокатской практикой, этой точки зрения не разделяет. Он отмечает, что у обоих видов защиты есть свои преимущества. "Что касается военной адвокатуры, то ее услуги предоставляются бесплатно. Второй плюс в том, что офицеры-адвокаты полностью свободны от административных вопросов. Частному адвокату приходится тратить время на управление бизнесом. Плюсы частных адвокатов в том, что они часто менее загружены, поскольку объем дел, которыми они занимаются, зависит не от объема дел, которые рассматриваются военной прокуратурой, а о того, сколько денег он хочет заработать и сколько времени он готов уделять каждому случаю", – говорит он.

Гервиц считает, что еще более важным аспектом являются возраст и опыт адвоката: "Военная прокуратура – пирамида, во главе которой стоит полковник, то есть человек с 20-летним стажем. Чтобы пирамида была широкой, у ее основания должны находиться молодые офицеры. Частные адвокаты, занимающиеся подобными делами, – в основном выходцы из военной прокуратуры, то есть люди, которые успели отслужить в ней по меньшей мере 3-6 лет".

Юрист также напоминает, что военнослужащий, обращающийся в военную адвокатуру, не может выбирать, кто будет защищать его интересы. К тому же обычно адвоката нанимают не сами солдаты, а их родители. "И тут нельзя сбрасывать со счетов психологический момент. Платного адвоката нередко нанимают не потому, что считают, что благодаря ему дети проведут в тюрьме меньше времени. Родители показывают, что делают все ради своего ребенка, и готовы потратить несколько тысяч, чтобы обеспечить ему защиту", – рассказывает он.

Гервиц вспоминает один случай из своей практики, когда психология сыграла важную роль. Юноша, выходец с Кавказа, в течение многих лет "бегал" от призыва. На определенном этапе его поймали. В суде его представляла офицер – служащая армейской адвокатуры. В ходе переговоров с военной прокуратурой речь шла о девяти месяцах тюрьмы. "На этом этапе родители обратились ко мне. Выяснилось, что когда ему было 15 лет, его похитили и вывезли в соседнюю республику. Родители за неделю продали все, что у них было, чтобы заплатить выкуп. За неделю плена его психика тяжело пострадала, но рассказать об этом девушке ему просто в голову не приходило", – говорит Гервиц. "Когда мне удалось "выжать" из него эту информацию, он был направлен на психиатрическое освидетельствование и признан непригодным к службе, а дело было закрыто. Дело тут, скорее в гендерном факторе, а не в том, что я частный адвокат, но факт остается фактом", – признает он.

Однако вернемся к поговорке "от тюрьмы да от сумы не зарекайся". В беседе с юристами нельзя было обойти вопрос и о том, как правильно вести себя при задержании. По словам капитана Розенкранц, если выдан ордер на арест – сопротивляться не следует. "Первым делом следует проконсультироваться с адвокатом. У каждого есть право на юридическую защиту. Мы оказываем услуги круглосуточно. У следственных инстанций есть наши контактные телефоны, и они всегда могут с нами связаться", – говорит она.

Право на защиту – фундаментальное право, и никто не может рассматривать это как нечто противозаконное или свидетельствующее о признании вины. Юристы смогут объяснить, о чем идет речь, какова юридическая процедура в подобных случаях, как себя вести, какие у вас права. "Ведь в большинстве случаев солдаты ничего этого не знают, они никогда ни с чем подобным не сталкивались, не знают, что у них есть право на адвоката, право хранить молчание. Им дают подписать документ, где указаны все их права, но из-за стресса мало кто его читает", – отмечает адвокат.

Материал подготовил Павел Вигдорчик