| 
"Нетаниягу пройдоха, Либерман только за себя, Лапид плакса". Интервью с лидером "Сионлага" Ави Габаем
последнее обновление:
В июле 2017 года бывший министр экологии Ави Габай одержал неожиданную победу на праймериз на пост лидера партии "Авода". В течение года Габай вступил в конфликт со многими ключевыми фигурами в партии и сделал немало заявлений, вызвавших критику со стороны товарищей по партии.
В интервью NEWSru.co.il Габай подвел итоги первого года пребывания на посту главы партии, а также летней сессии Кнессета.
Интервью состоялось за несколько часов до того, как было объявлено о достижении соглашения между Габаем и Ливни о продолжении сотрудничества между ними.
Беседовал политический обозреватель NEWSru.co.il Габи Вольфсон.
Господин Габай, закончилась летняя сессия Кнессета. У вас, как у главы крупнейшей оппозиционной партии, нет особых оснований для оптимизма.
Была ужасная сессия. Особенно ее последняя часть. Мы имеем дело с правительством, которое действует вопреки интересам граждан своего государства. В эту сессию мы узнали, что равенство не является ценностью в нашей стране. А равенство это не что-то шуточное или несерьезное. Равенство – это одно из основ Декларации независимости. И так походя взяли и выбросили его в мусорную корзину. Те, кто думают, что этим ограничатся, глубоко заблуждаются. Когда начинают с арабов, друзов, сексменьшинств – это всегда имеет продолжение. Завтра решат, что репатрианты из бывшего СССР не имеют равных прав с уроженцами Израиля. Это снежный ком. И все это делается только по политическим мотивам. Ни по каким другим. Не было какой-то объективной необходимости в таких шагах.
Вы имеете в виду закон о национальном государстве?
И его, и закон о суррогатном материнстве. Обо всем комплексе законов, принятых коалицией.
Вы считаете, что нам закон о национальном государстве не нужен?
Может быть и нужен, хотя это и не главная проблема государства Израиль. Мы прожили без этого закона 70 лет, могли жить еще. Но хотите закон о национальном государстве – добавьте туда принцип равенства всех граждан. Мой закон о национальном государстве – это декларация независимости. Возьмите декларацию – объявите ее Основным законом и дело с концом. Всем ясно, что государство Израиль – это еврейское государство, с этим никто не спорит. С тех пор, как есть закон о возвращении, который говорит о том, что именно евреи имеют право на репатриацию и получение гражданства – характер государства предопределен. Именно евреи имеют право на репатриацию. Не мусульмане, а евреи. Но нам почему-то обязательно нужно обижать других. Что думает о нас сейчас друз, чей сын погиб в рядах ЦАХАЛа? Почему он имеет меньше прав, чем я? Почему он менее ценен, чем я? И я все время думаю о том, как будет выглядеть следующая сессия. Речь ведь не только о том, что было, но и том, что будет. И экстремизм – это зверь, которого все время надо кормить. Значит завтра будут еще более экстремистские законы, а потом еще более экстремистские. Этому нет конца.
Я неоднократно слышал вас во время сессии, вы выступали с критикой в адрес правительства по самым разным вопросам. Я хочу сфокусироваться на двух. Прежде всего Газа. Если бы вы стали премьер-министром или министром обороны, то что бы вы делали иначе, чем делает правительство?
Прежде всего, я хочу сказать одну важную вещь: когда по нам стреляют, необходимо отвечать. Есть те, кто представляют оппозицию, как компанию капитулянтов. Это чушь. На любую агрессию должен следовать ответ. Решение о том, каким должен быть этот ответ, принимает начальник генерального штаба ЦАХАЛа. Это его задача. Задача политического руководства заключается в том, чтобы по возможности уменьшить вероятность новых эскалаций. Нужно решать проблемы до того, как эти проблемы возникают. Правительство этого не делает. Я бы в первую очередь принял решение о том, как можно облегчить жизнь людей в Газе, и как можно разделить жителей и ХАМАС. Это то, что надо сделать. И у армии есть много рекомендаций по тому, как именно это сделать. Эти рекомендации надо принять, но сегодня это не делается, так как между Либерманом, Беннетом и Нетаниягу идет постоянное соревнование, кто из них более правый. И решения в сфере безопасности диктуются именно этим политическими мотивами.
Иными словами, вы утверждаете, что шаги правительства по обеспечению безопасности продиктованы политическими интересами.
Однозначно. В этом нет никаких сомнений.
Почему в таком случае, они не начинают военную операцию, не вводят войска в Газу?
Потому что они понимают всю политическую цену, которую за это заплатят. Израильское общество незнакомо с рекомендациями армии, поэтому готово мириться с шагами, которые не делаются. Но оно не будет мириться с бессмысленной гибелью десятков солдат ЦАХАЛа.
Вы говорите о рекомендациях кабинета. Вас посвящают в эти рекомендации? Нетаниягу общается с вами?
Нет. Мы оппозиция, он не должен общаться с нами.
Вы глава крупнейшей оппозиционной партии. Он не должен общаться с вами?
(смеется)
Итак, разделить ХАМАС и мирное население.
Конечно. Но в первую очередь, дать жесткий ответ на любую агрессию. Я рос в районе бедноты. Меня учили, что с теми, кто пытается тебя бить, не разговаривают. Их бьют в ответ, а потом уже разговаривают. Нужно давать жесткий ответ.
А потом?
Потом разговаривать.
С ХАМАСом?
А с кем, по-вашему, мы сегодня разговариваем? С кем Нетаниягу договаривается о прекращении огня каждый раз, когда вспыхивает напряженность в Газе? С жителями сектора? Нет, он говорит с ХАМАСом. Через египетских посредников? Пожалуйста. Но говорит.
Иными словами, вы предлагаете вести переговоры с ХАМАСом.
Это не я предлагаю, это то, что сегодня происходит. То, что делает Нетаниягу.
Давайте поговорим о законе о призыве. Честно говоря, мне осталось неясным почему вы так жестко атаковали этот закон. И по сути дела да и политически.
Сначала о сути дела. Этот закон плох в трех аспектах. Прежде всего, это не закон о призыве. В этом законе нет ничего, что сдвигало бы вопрос с мертвой точки. Нет ни одного ультраортодокса – ни одного, который не призывался раньше и призовется в результате принятия этого закона. Существующие в законе квоты не меняют ровным счетом ничего. Во-вторых, это закон – обман. Говорят о призыве, Лапид говорит о равенстве в распределении бремени. Ничего подобного. Просто откровенно обманывают общество. Мы продолжаем служить, а харедим продолжают не служить. Все. И третий аспект, который с моей точки зрения особенно важен. Мы уже поняли, что харедим не будут служить в армии наравне со светскими. Но почему те, кто служат, не имеют преимущественных прав в нашей стране? Это просто непостижимо. Те, кто служат в армии, должны иметь преимущества в вопросах жилья, в вопросах учебы в университете. Да, только потому, что они служили, они отдали три года своей жизни, и не может быть, чтобы их приравнивали к ультраортодоксам, которые не служат, арабам, которые не служат, или светским, которые не служат. Это главный вопрос. Более того, я утверждаю, что если те, кто служат, получат преимущества, это станет катализатором для тех, кто не призывается сделать это.
Тот факт, что этот закон был сформирован министерством обороны при участии армии, не влияет на ваше мнение?
В последней части рекомендаций министерства обороны говорится о том, что нужно улучшить условия службы солдат. Это фигурирует в законе? Вот и весь разговор. Почему это не фигурирует в законе? Потому что тем, кто его писал, плевать на солдат. Все, чего они хотели – это решить политическую проблему с ультраортодоксами.
Но я вас спрашиваю о той части закона, где упоминаются квоты. Армия дала "зеленый свет" этому закону.
Армия не в восторге от призыва массы ультраортодоксов, это ни для кого не секрет. Но армия сказала – дайте больше нашим детям, тем, кто сегодня служит. Почему это не было сделано? Почему? Почему тот, кто сегодня получает 1000 шекелей, не начал после этого закона получать 3000? Почему демобилизованные солдаты не получают преимущество при поступлении в вузы?
Вы не думаете, что политически более верно поступил Лапид, поддержавший закон в первом чтении?
Если бы Лапид сказал "у этого закона много изъянов, но он лучшее, что можно провести", Бог бы с ним. Но Лапид говорит не это. Он говорит, что это закон приводит к равенству при распределении бремени, он говорит о том, что этот закон ничем не отличается от закона "Еш Атид". Это фактическая неправда. Он говорит заведомую неправду.
В чем именно? Опровергните.
В этом законе есть уголовные санкции? Нет. А Лапид говорит, что это тот же закон, что и его. Если бы это был тот же закон, то каждый год должны были призываться дополнительно 500-600 харедим. В нынешнем законе нет увеличения призыва даже на одного человека.
Есть, конечно.
Нету. Это фикция. В 2018 году квота та же, что в 2017.
А дальше?
Дальше квоты растут в соответствии с приростом населения. Нет никакого сокращения разрыва в призыве светских и религиозных. Есть один обман. Я бы понял, если бы сказали: "Ребята, мы ничего не можем сделать. 70 лет не удавалось призвать харедим, видимо в обозримом будущем не удастся. Мы состряпали то, что было возможно. Теперь давайте займемся другими проблемами общества". Если бы еще при этом улучшили условия для солдат, я бы понял. Но зачем обманывать? Зачем делать вид, что это закон о призыве?
Чего не понимает Лапид?
Лапид решил, что он хочет быть в следующей коалиции. Там это начинается, там это заканчивается. У Лапида есть соглашение с Либерманом о том, что они вместе войдут в следующую коалицию.
Есть соглашение?
Я уверен в этом.
То есть, не знаете, но уверены.
Обратите внимание, сколько времени потребовалось Лапиду, чтобы одобрить выводы комиссии министерства обороны. Минут десять. Такой серьезный документ, такой сложный вопрос. Не нужно время для ознакомления, обдумывания? Конечно не нужно, ведь все договорено заранее с Либерманом.
Вы утверждаете, что их действия скоординированы?
Конечно. Они даже риторику используют одинаковую.
По вашему мнению, уже согласовано, что Нетаниягу, Либерман и Лапид сформируют будущее правительство?
Конечно.
Без ультраортодоксов.
Не знаю, не уверен. Совсем не уверен, что без ультраортодоксов. Как бы то ни было, очевидно, что Лапид поднял "белый флаг". Он утратил желание бороться, он не верит в то, что можно сменить Нетаниягу.
Вы не вывесили "белый флаг"?
Нет. Совсем нет. У нас есть идеология, она кардинально отличается от той, которой придерживается правительство. Мы боремся за то, чтобы прийти к власти и реализовать свои взгляды.
Вы были на митинге протеста общины ЛГБТ?
Да, конечно.
Это была демонстрация в поддержку ЛГБТ или против Нетаниягу?
Это была в основном демонстрация в поддержку ЛГБТ, каждый, кто там был, видел это. Понятно, что как всегда в таких случаях нашлись "тремписты", которые использовали мероприятие для того, чтобы вывесить плакаты против Нетаниягу. Почти на каждой демонстрации находятся тремписты. Но в основном эта была, конечно, демонстрация в поддержку ЛГБТ. Ирония этой истории состоит в том, что зажег данный протест никто иной, как Нетаниягу. Если бы он сразу сказал "вы не получите права на суррогатное материнство, я против и все", то, по крайней мере, это была бы позиция. Но он сказал, что они правы и им положено. А когда дошло до голосования, то дал задний ход опять же по политическим мотивам. А ведь вопрос жизненно важный для очень многих. Что такое ЛГБТ? Это раньше речь шла об 1-2%. Сегодня это 10% населения. И, кстати, дискриминации подвергаются не только ЛГБТ. Мужчина, простой мужчина, который дожил до 40-45 лет, так и не женился, но хочет иметь ребенка. Такого что не бывает? Конечно, бывает. Почему женщинам можно, а мужчинам нет? В чем идея?
Вы считаете, что государство должно вмешиваться в этот вопрос, в том числе и финансово, или оставить все силам свободного рынка?
Прежде всего, я считаю, что, когда суррогантное материнство разрешат в Израиле, цены на эту услугу начнут падать. Но патология ситуации заключается в том, что это опять богатые против бедных. Те, у кого есть полмиллиона шекелей, получают услугу суррогатного материнства за границей, у них есть ребенок – и все хорошо. Те, у кого нету полумиллиона шекелей, ребенка иметь не могут. Это вам кажется нормальным?
А вам кажется логичным, что женщина, нуждающаяся в средствах, вынашивает ребенка, рожает его и отдает кому-то?
Некоторые женщины делают это, безусловно, по причинам материального характера. Но есть и дополнительные причины.
Например?
Есть женщины, готовые оказать помощь другим людям, желающим завести ребенка. Есть альтруистки, да.
Иными словами, это явление не вызывает у вас неприятия.
Как вам сказать. У меня болит душа за женщин, которые проходят такой процесс – это очень тяжело и мучительно. Как бы то ни было, наша позиция ясна и проста – мы за равноправие. Можно женщинам? Значит можно мужчинам. Стрейтам, сексменьшинствам. Должно быть равноправие.
Вы участвовали в митинге, ваша позиция однозначна. Боюсь показаться мелочным, но все же спрошу. Почему инициатива о созыве внеочередного пленарного заседания Кнессета именно по этому вопросу, исходила от "Еш Атид", а не от вас?
Это была наша общая инициатива. Над этим работали Офер Шелах и Йоэль Хасон (главы фракций "Еш Атид и "Сионистский лагерь" – прим. ред.).
Но заголовок, упоминание в СМИ получили они, а не вы.
Да, это верно.
И это подводит меня к следующей теме. Формально вы крупнейшая оппозиционная партия. Как получилось, что главным оппозиционером все считают Яира Лапида. А к вам относятся как к маленькой партии, занятой внутренним разборками?
После того, как они обошли нас в опросах, все стали интересоваться ими, а не нами. Когда ситуация в опросах изменится, а она изменится не позднее октября, все вернется на круги своя.
К октябрю "Сионистский лагерь" обойдет "Еш Атид" в опросах?
Однозначно.
На чем основана такая убежденность?
Во-первых, я знаю о некоторых шагах, которые мы готовим. Кроме того, есть однозначная тенденция в опросах – разрыв между нами все время сокращается.
Поделитесь шагами, которые вы планируете.
(смеется) У нас есть пятилетний план, как в СССР.
В какой степени вам нанесла ущерб публикация анонимного кампейна "Сионистского лагеря" против "Еш Атид"?
Никакого ущерба. Это обычное нытье Лапида. Что такого было в этом кампейне?
Как он утверждает, клевета с целью очернения.
Лапид – плакса. Можете вынести это в заголовок. В этом кампейне были факты. На конференции газеты "Макор ришон" Амит Сегаль спросил его, существует ли религиозная промывка мозгов в израильских школах. Он ответил, что нет. Через неделю я победил на праймериз в "Аводе", и вдруг стал обходить его в опросах. Он решил быстро вернуть светских избирателей, и в следующем интервью сказал, что религиозная промывка мозгов существует. Яир, реши – да или нет. Не может это измениться за неделю. Мы выложили эту историю в Facebook. Ну и что? Пресса этим не занимается, нам приходится.
Пресса не обсуждала эту историю?
Пресса ее обсуждала в твиттере, не на Втором канале.
Прошел год с момента вашего избрания на пост главы партии. Вам нравится?
Очень.
Реальность оказалась такой, как вы ее видели до того, как стали баллотироваться?
Понятно, что падение в опросах не входило в мои планы. Мы планировали продолжать расти. Но политика есть политика. Иногда растешь, иногда падаешь. Я уверен, что мы еще поднимемся.
Как вы объясняете падение в опросах?
Думаю, что в конечном счете главная причина – это прошлая сессия Кнессета. Там было очень много законов, направленных против светского населения, например закон о порядке работы магазинов по шаббатам ("хок а-марколим"). Лапид поднялся на этом, хотя всю черную работу сделали мы. Я встречался с главами местных советов и уговаривал их подписать меморандум, замораживающий действие закона на их территории. Я сделал основную работу, Лапид сделал работу в СМИ. Это принесло ему популярность, люди сказали, что им все равно кто первый, кто второй, главное сменить Биби. Так Лапид начал расти в опросах. Как я уже сказал – это изменится.
Когда вы стали главой партии, то получили очень широкие полномочия, то, что вы назвали "Инструменты будущей победы". Складывается впечатление, что инструменты не очень подошли.
Почему не подошли? Я получил право бронировать в списке места для людей, с которыми хочу работать. Это очень важно. Я получил право решать, кто в какую комиссию войдет. И все дискуссии, которые раньше занимали уйму времени и создавали впечатление, что партия занята только собой и своими проблемами, исчезли, их больше нет. Все это крайне существенно, так как освобождает от необходимости постоянно заниматься внутрипартийной политикой. Сейчас этого нет, сейчас я могу смотреть на то, что происходит за пределами партии. Если бы у меня не было этих "инструментов", я бы не смог ездить по всей стране и встречаться с людьми по всей стране.
Но пока вы ездите по всей стране и встречаетесь с людьми, у вас не осталось фракции.
Почему не осталось?
Потому что Амир Перец создает свой политический лагерь, чтобы отстранить вас от руководства партии, потому что Эйтан Кабель вдруг публикует свою внешнеполитическую программу. Потому что есть позиция партии по закону о нелегалах, и вам устраивают обструкцию на фракции. Могу продолжать еще долго.
Послушайте, в "Ликуде" тоже есть разные голоса, разные тенденции и направления. Но общая линия партии остается неизменной. То же самое и у нас. Эйтан Кабель может говорить все, что хочет, декларировать все, что хочет. Это не отражает мнения партии, это не имеет никакого значения. 23 депутата думают иначе, чем Кабель. Его заявлениями заинтересовались СМИ, так как это было из серии "человек укусил собаку". На практике это не имеет никакого значения. Подумаешь, Эйтан Кабель что-то сказал. Поймите еще одну вещь. Партия – это не только фракция. Партия – это 60 тысяч человек, которые меня безоговорочно поддерживают. Безоговорочно.
То есть, если сейчас провести праймериз в партии...
Я побеждаю, не напрягаясь.
Любого противника? Включая Амира Переца?
Да. Я скажу вам больше. Совсем недавно мы провели опрос, спросив членов партии, заинтересованы ли они в новых праймериз на пост главы партии. Такой вопрос политик обычно не задает.
Потому что можно получить положительный ответ?
Именно. Я не побоялся и спросил. Почти 70% ответили отрицательно. Они поддерживают меня и мои позиции. 85% поддерживают мое требование об открытии участия в конференции партии для многих ее членов, поддерживают мои попытки расширить ряды партии.
Может быть, вас поддерживает большинство, но вам не удалось это реализовать, так как противники одержали победу в суде.
Дайте время. Я не отступаю и не отказываюсь от своих планов. Я упорный человек, чем больше мне чинят препон, тем активнее я действую для того, чтобы их преодолеть. Все будет.
Будут праймериз в партии перед выборами?
Будут праймериз на места депутатов. И я думаю, что мы немного изменим форму праймериз, чтобы члены "А-Тнуа" на сей раз избирались в список через праймериз в "Аводе".
Я имею в виду праймериз на пост главы партии.
Ни в коем случае. С чего? Я кандидат на пост премьер-министра от "Сионистского лагеря". Не Ганц, не Ливни, не кто-либо еще. Можете не волноваться, это буду я.
Кстати о праймериз. Не так давно вы сказали, что тот, кто не будет способствовать успеху партии, вашими усилиями не попадет в Кнессет 21-го созыва.
Я сказал гораздо более ясную вещь. На следующих праймериз я сделаю то, чего раньше никто не делал. Я сообщу членам партии: кого я рекомендую включить в список. Голосующие будут знать мои поименные рекомендации. Ни один глава партии до сих пор этого не делал.
Делал, но в другой форме. Всем известно, что перед каждыми праймериз есть списки с рекомендациями, кого оставить за бортом Кнессета.
Главы партий в таких комбинациях участвовали очень осторожно. Я буду первым, кто передаст избирателям, членам партии, список из 10-15-20 человек, которых я рекомендую избрать.
Пытаетесь дисциплинировать коллег по партии?
Не дисциплинировать. Я хочу, чтобы в Кнессете 21-го созыва были люди, с которыми я смогу работать, которым я доверяю, на которых полагаюсь. Я не сторонник подхода, согласно которому главное – это лидер партии, а кто там сзади не имеет значения.
Были публикации о том, что взвешивается возможность предоставления бывшему начальнику генштаба ЦАХАЛа Бени Ганцу места кандидата на пост премьер-министра.
Этого не будет.
Окончательно?
Однозначно. Не будет. Безусловно есть шанс, что Ганц к нам присоединится. Но вторым номером я уже был. У меня большие планы по поводу реформ, которые необходимо провести в государстве. Второй номер большие реформы не проводит, их проводит первый номер.
Но вы ведете переговоры с Ганцем о его возможном присоединении к "Аводе".
Да, безусловно.
Есть еще кандидаты крупного калибра, чьи имена вы можете назвать?
Естественно есть, но имена я естественно не назову. Могу вам только сказать, что мы не фокусируемся на привлечении звезд, мы не уповаем на одного человека. Наша задача – победить. С Ганцем или без Ганца, с человеком Х или без человека Х. Конкретно по поводу Ганца могу сказать, что мы беседуем, но он беседует и с другими. Бени Ганц рос в партии "Авода", он плоть от ее плоти, думаю, что в конце концов он будет с нами.
В начале августа Ицхак Герцог покидает Кнессет, его место займет Роберт Тивьяев. Вы уладили взаимоотношения с ним?
Мы встречались, беседовали, нашли взаимопонимание. Все в порядке.
Для вас наверняка не секрет, что русскоязычные израильтяне не являются электоратом партии "Авода". Вы что-то собираетесь с этим делать? И, если да, то что?
Во-первых, вы правы, что партия много лет не уделяла внимания этому вопросу. Сейчас многое меняется, мы работаем в среде русскоязычных израильтян, в том числе в социальных сетях, в Facebook например. Мы провели два мероприятия: одно в Ришон ле-Ционе и одно у меня дома. Мы пригласили ветерана, который рассказывал о войне и слушали его люди, говорящие по-русски. Это было не в зале, не в МАТНАСе, у меня дома. Кроме того, я хочу сказать, что наша повестка дня затрагивает проблемы, актуальные для русскоязычных израильтян: борьба с религиозным диктатом, помощь молодым. Я знаю, что такое полуторное поколение и насколько это тяжелая история. Да и остальные составляющие нашей повестки дня актуальны для ваших читателей. Борьба с дороговизной жизни, положение пожилых людей, здравоохранение. Я был в Беэр-Шеве, ездил шаббатним автобусом. Половина пассажиров говорила по-русски. Но многое еще предстоит сделать. Упущения многих лет не исправить за один год.
Когда вы познакомились с Либерманом?
В этом Кнессете. После последних выборов.
Раньше вы не встречались?
Кажется я его видел один раз, но не более.
Я вас спрашиваю об этом потому, что есть ощущение глубокой личной неприязни между вами. Это выходит за рамки политики. Нет выступления, в котором вы не упоминали бы его. У вас какая-то личная проблема с ним?
Никакой личной проблемы у меня с ним нет. Прежде всего, я считаю, что он не работает на благо тех, кто его избрал. Он не сделал ничего для русскоязычной алии. Ничего. Он работает только на себя. Я не люблю политиков, которые не заботятся о своих избирателях. Но дело не только в этом. Я был в правительстве и видел, как его назначили министром обороны. За неделю до этого он говорил, что Нетаниягу лгун и пройдоха, а тот говорил, что Либерман не может быть даже комментатором, а единственные снаряды, которые свистели возле его уха, были теннисными мячиками. И вот я слушал все это и думал, что эти двое теперь должны полагаться друг на друга в том, что касается нашей с вами безопасности. Они друг другу не верят, это же уму непостижимо.
Это повод называть его коррумпированным и так далее?
Это не ко мне, а к суду, который признает виновными тех, кто был связан с этой партией. Хотите спорить – спорьте с судом, не со мной. Это тот же самый механизм – партия заботится не об избирателях, а о себе. Это факты, не теории. Либерман не за общество, он за себя.
Когда будут выборы?
Этого никто не знает. Но вот вам история, кстати о Либермане. Правительство было создано в мае 2015 года. Примерно в июле я встретил Либермана в Кнессете. Слышал, что он хорошо разбирается в политике, и спросил его, как он оценивает ситуацию. Он твердо сказал, что до конца года правительство рухнет. Я попросил его объяснить механизм распада. Правительство создано месяц назад, то есть оно просуществует четыре месяца? Он не стал объяснять механизм, и я понял, что это просто болтовня, рассчитанная на заголовки в газетах. Я так рассуждать не хочу. Никто не знает, когда будут выборы. Более того, так как я не могу на это повлиять, а повлиять и решить может только Нетаниягу, я не задумываюсь над этим.
Вам мешает функционировать, что вы не депутат Кнессета?
Да, безусловно. Было бы гораздо легче работать, если бы я был депутатом. Ты гораздо больше на глазах избирателей, общества.
Вы уже планируете что-то на тот момент, когда выборы будут позади, и вас свергнут с поста главы партии?
Меня не свергнут, потому что на будущих выборах я одержу победу.
Одержите победу над Нетаниягу?
Да.
Люди прочитают это и решат, что вы утратили связь с окружающей действительностью.
Поживем – увидим. Это политика, а в политике все возможно. Я действительно верю в возможность победить Нетаниягу.