Сергей Гранкин ответил на вопросы читателей NEWSru.co.il. Интерактивное интервью

В конце ноября редакция NEWSru.co.il предложила читателям задать вопросы известному журналисту, корреспонденту телеканала RTVi Сергею Гранкину. За сутки поступили десятки писем с вопросами, на многие из которых были даны ответы.

NEWSru.co.il планирует и в дальнейшем проводить интерактивные интервью с известными в Израиле политиками и бизнесменами, военными и дипломатами, учеными и журналистами, деятелями культуры и спорта.

Расскажите о себе и о том, где вы работали до приезда в Израиль. (Алик Ефимов)

Родился в Питере, в школу пошел в 6 лет. Шесть раз поступал на исторический факультет университета (увлекался археологией), но не получилось. Наверное, фамилия подвела, во всяком случае в Тартуский университет, где конкурс был 10 человек на место, меня взяли. Правда, истфака там не было, пришлось стать русским филологом, о чем нисколько не жалею.

Так как я в Израиль приехал в 21 год, то на тот момент моя трудовая книжка не была переполнена записями. Работать я начал в 16 лет – грузчиком в Эрмитаже. Специальное разрешение пришлось получать. На маму очень строго смотрели… Причем до этого в Эрмитаже я проучился пять лет в историческом кружке. И было такое понятие "эрмитажные дети". И потом я сделал в Эрмитаже блестящую карьеру: из грузчиков вырос до монтажника-высотника 6-го разряда. Работал в бригаде монтажников-высотников, мы монтировали выставки, перевозили скульптуры. Очень интересная работа. Я облазил все уголки этого замечательного дворца. И особенная гордость моя заключалась в том, что в свое время в этой же бригаде работали Иосиф Бродский и Михаил Шемякин. Они тоже начинали грузчиками и доросли до монтажников. У меня, как и у них, остались самые лучшие воспоминания об этой работе.

После этого Советская Армия, два года. Вернувшись, в Эрмитаж уже не попал, так как подрос следующий "эрмитажный ребенок". А я пошел работать на Мойку, 12 – в дом-квартиру Пушкина. Формально больше нигде до Израиля не работал.

Как вы стали военным корреспондентом? (Евгений)

Так получилось, что в 1986-м году я попал служить в специальные части внутренних войск МВД СССР. Просто внутренние войска – это Сергей Довлатов, охрана зон. Но существовало при МВД и два специальных подразделения. Одно охраняло особо важные государственные объекты, а второе было тем, что сегодня называют ОМОНом. Должен сказать, что я – со щитом и дубинкой – давил первую демократическую демонстрацию в Челябинске в 87-м году. И там же я начал фотографировать. Потом, когда я уже дембельнулся, нашу дивизию стали бросать по всем "горячим точкам". Сначала – в Фергану, потом на Кавказ, потом еще куда-то. Меня там все помнили. Я всех офицеров знал. Когда офицеры приезжали в Питер, они ночевали у меня дома. То есть, были нормальные отношения. И поэтому я получил совершенно уникальную возможность "свободы, поездок, встреч с интересными людьми" – в Фергане особенно. Ну, и на Кавказе было неслабо. Я попал в Карабах, окруженный азербайджанскими войсками, я прорывал блокаду Карабаха, это была первая большая операция, в которой я участвовал как журналист. Я там снял фильм – еще кино, на 35 миллиметров. И пошло-поехало…

А когда я приехал в Израиль в 90-м году, то понял, что мои фотонавыки, подвешенный язык, журналистские способности никому не нужны, если я буду снимать натюрморты, цветочки, пейзажи или даже красивейшие виды Старого города Иерусалима. Военная фотография продавалась всегда. Так оно и затянуло… Практически все войны европейские последних двух десятков лет мимо меня не прошли – снимал в Приднестровье, в Югославии снимал два раза, сначала в Сараево, потом в Косово. Потом взяли на телевидение, и количество "экшна" сильно уменьшилось. Конечно, вся интифада прошла под прицелом нашей камеры, но заграничных поездок стало меньше. Правда, дважды по несколько недель работал в Ираке. Наш оператор Рафик Джавадов и продюсер Боря Левит каким-то образом через спутниковый телефон, еще когда Саддам был в Ираке у власти, умудрялись передавать оттуда картинку.

Что же касается работы в самом Израиле, то наиболее яркими в моей работе были два момента: уход из Газы в 2005-м, когда я полтора месяца прожил вместе с батальоном "размежевателей" и снял про это свой первый самостоятельный фильм, и Вторая Ливанская война в 2006-м, когда мы первыми нашли наши сгоревшие джипы на границе – единственная картинка с этими джипами, которая существует, это картинка RTVi. Позже я был одним из пяти журналистов, которым удалось попасть в Ливан со стороны Израиля.

Есть ли у вас есть журналистское образование? Как вы считаете, можно ли "научиться журналистике" в вузе? (Алик Ефимов)

Образования, к сожалению, нет. Не только журналистского, а вообще никакого. Есть несколько курсов Тартуского университета. Есть специальное образование фотографа в иерусалимском колледже "Адаса" (окончил в 1999-м году фотофакультет) – скорее профессиональное, чем журналистское. Первым предложением о работе после этого было приглашение поработать на радио, что показалось немного обидным. Но потом умение работать с картинкой и владение словом привели меня на телевидение. Так или иначе, работа фотографом мне очень помогла.

Школа жизни – наверное, лучшая для журналиста школа. Конечно, грамотный язык – это обязательное условие. Не менее важно разбираться в происходящих процессах – в политике, в истории, в религии. Какой-то общее образование должно быть. Мне кажется, что я смог почти полностью восполнить те пробелы, которые существовали. Ну, не учился я всерьез – нигде и ничему.

А можно ли научиться на журфаке?.. Не знаю, не пробовал.

Как вы сами считаете, вы – израильтянин? (Алик Ефимов) Когда-нибудь вам придется возвращаться домой. Вы покинете наш регион с облегчением или с сожалением? (Владимир Смолович)

Мне очень приятно слышать вопросы типа "Как вам живется в Израиле? Когда вы собираетесь домой?" Потому что я – израильтянин, и живу здесь уже больше 20 лет. Другого паспорта у меня нет. Это и один из предметов моей гордости, и одно из серьезных неудобств по работе. Гордости – потому что я, например, с израильским паспортом смог поехать в Ирак во время американской операции, или снимал в Газе, Шхеме или Рамалле, где не приветствуются люди с такими документами. Но будь у меня российский паспорт или какой-либо другой, было бы намного проще работать с теми же арабами. Но раз меня спрашивают, не иностранец ли я, значит все-таки мне удается достичь той степени объективности, когда уже кажется, что это человек со стороны, но при этом здорово вникший в местные проблемы. Что на самом деле не так, но можно назвать это таким сценическим образом – человека со стороны. Замечательно. Я считаю, что это здорово для журналиста, и огромный комплимент.

Не страшно ли вам? (Авраам Захаров)

Хотя и существует фраза "Кто не рискует, тот не пьет шампанского", я предпочитаю коньяк, без шампанского обойдусь. Потому что человек без страха на такой работе долго не живет. А я 20 с лишним лет этим делом занимаюсь и планирую еще, как минимум, несколько лет продолжить в этом же русле. А если повезет – то и несколько десятков лет. Пока силы есть. Поэтому естественное чувство страха – оно, конечно, нашей работе помогает. Нам нужно не терять голову, нам нужно понимать, насколько далеко мы готовы зайти. А главное для меня то, что мы на телевидении, и я – корреспондент. Когда мы выезжаем на территории или в зону боевых действий, корреспондент – главный в группе. А подставлять под пули людей из съемочной группы я не имею права. Когда я был фотографом, я сам за себя отвечал. На телевидении граница допустимого сместилась. Хотя, конечно, иногда мы заходим чуть дальше, чем следовало бы.

Я шесть раз был ранен. И это, что называется, брак в работе. Раз был ранен, значит, что-то не рассчитал, что-то не предусмотрел или совершил какую-то глупость. Но при этом хорошо, что был ранен я, а не, скажем, мой оператор. Оператор за все десять лет работы ранен не был ни разу. Все пули летели в меня, чем можно гордиться.

При подготовке материалов и репортажей с так называемых "оккупированных территорий" или из сектора Газы подвергается ли ваша работа цензуре властей автономии или структур, принадлежащих ХАМАСу? Насколько ваша работа независима? (Филипп Альтерман)

Подвергается, но, наверное, не в том смысле, какой имеет в виду Филипп. То, что я снимаю, конечно, никакой цензуре не подвергается и не может подвергаться. Я беру интервью и говорю стенд-ап по-русски. То есть, как правило, даже если тебя кто-то сопровождает, то он этого не понимает. Потом монтирую я все-таки в Тель-Авиве. И никто на меня в этом повлиять не может. Но проблема заключается в том, что в сектор Газы, например, сегодня и последние пять лет попасть невозможно. Прекрасный пример: операция "Литой свинец", когда израильская армия добавила нам проблем, объявив закрытой военной зоной все приграничные районы, где шли боевые действия и падали ракеты.

Когда мы пытались снять свои кадры о той войне, нас арестовывала полиция. Мы все равно пытались – один раз наша машина застряла в грязи в нескольких сотнях метров от лагеря беженцев Джебалия, где в этот момент шел бой. Когда стало понятно, что самостоятельно откопаться не получится – я сам вызвал полицию и сообщил о нарушении запретной зоны. Они приехали, все поняли, помогли выбраться и отпустили. Но это было единственное исключение.

Соответственно, в течение трех недель я был вынужден "кормить" зрителя "хамасовской картинкой" То, что поступает из Газы в информационные агентства, снято местными операторами, и эти картинки действительно проходят цензуру ХАМАСа. Как я их интерпретировал, на это ХАМАС повлиять не мог, но, получая три недели "хамасовскую картинку" я волей-неволей передавал именно тот материал, который ХАМАС хотел видеть в эфире. Это очень мешает. И происходит это отчасти из-за понятных политических проблем, существующих в нашем регионе, но и из-за идиотизма наших израильских госструктур, в первую очередь – пресс-службы армии. Если бы армия чуть более открыта, "хамасовской картинки" в телевизоре было бы меньше.

Видите ли вы возможность постоянного возвращения ЦАХАЛа на Филадельфийскую ось в будущей операции в Газе для защиты израильско-египетской границы? (Ефим Богомольный, 72 года, Хайфа, пенсионер) Согласны ли вы с мнением Авигдора Либермана, что израильской армии необходимо вернуть контроль над Филадельфийским коридором между Газой и Синаем, иначе невозможно остановить контрабанду оружия террористам в Газу? (Лев, Холон)

В этой связи я могу вспомнить серию последних интервью генерал-лейтенанта Бени Ганца, начальника Генерального штаба ЦАХАЛа, который говорил примерно то же самое. Он сказал, что "Литого свинца – 2" избежать не удастся. И вполне вероятно, что на этот раз армии придется занять весь сектор Газы, провести "зачистки" среди террористов. Что автоматически означает и контроль над Филадельфийским коридором, потому что без этого никакая "зачистка" Газы просто невозможна. Хотя даже и при контроле над Филадельфийским коридором туннели будут существовать. И, как показал опыт, израильская армия полностью остановить движение на границе и под границей не может.

Это вполне возможный вариант развития событий. Не лучший, с моей точки зрения, но про него говорят и высокопоставленные политики, и высокопоставленные военные.

Если же говорить о возможности постоянного контроля израильтян над Филадельфийским коридором, то скажу так: на Ближнем Востоке невозможно исключать никакой вариант развития событий. Иногда сбываются самые невероятные сценарии. Я думаю, что большинству израильтян – за исключением тех, кого выселили (из сектора Газы), тех, кто действительно горько переживает по этому поводу, жить "без Газы" все-таки понравилось. Я не скажу, что понравилось жить под ракетами. Это не может никому понравиться. Это нужно обязательно прекратить. Но нужно быть честными: уход из Газы принес не только страшный вред, который мы все видим: постоянные обстрелы, ракеты в школах, стычки, потери, история с Гиладом Шалитом и так далее. Но есть и польза. Это и огромная экономия военного бюджета, это и снижение количества жертв. Я прекрасно помню, так как работал в Гуш-Катифе, в Газе: постоянно там в кого-то стреляли, постоянно были пострадавшие или жертвы. И статистика была грустной. Сейчас, если взять шесть лет, прошедшие после операции по эвакуации израильтян из Газы… Да, миллион людей живет в страхе. Да, трудно посчитать ущерб от этого стресса, который испытывают дети в этом районе. Действительно, это – огромная проблема. Но количество погибших (в результате ракетных обстрелов из Газы) за последние шесть лет, если я не ошибаюсь, не более 15. И еще 10 военнослужащих погибли во время операции "Литой свинец". Но число жертв снизилось, и это плюс. Поэтому я не считаю, что Израиль захочет туда вернуться навсегда.

На мой взгляд, нет смысла сидеть в Филадельфийском коридоре, не контролируя всю остальную Газу. Есть известный план, его озвучивали после "Литого свинца": сектор Газы разрезается на три части, бронетехника входит в Филадельфийский коридор, проводится "зачистка" Рафиаха – и Газа оказывается отрезанной от источника оружия и денег, других необходимых террористам продуктов и предметов. И дальше с ними можно разбираться. Если это не делается, то вся операция теряет смысл, потому что они (террористы) свободно мигрируют: уходят, когда армия приходит, и возвращаются, когда армия уходит.

Можно ли ожидать в обозримом будущем повторения операции "Литой свинец"? Что именно должно произойти, чтобы эту операцию начали? И решатся ли на этот раз довести ее до конца? (Сергей)

Скорее всего, будут и "Литой свинец – 2", и Третья Ливанская, и все остальные войны. Как показывает опыт Израиля, войны здесь происходят, крупные или мелкие, раз в 7-8 лет. В последнее время этот цикл начал немного сбиваться, но зато и столкновения становятся менее масштабными. Я считаю это неплохой тенденцией. Всем здравомыслящим людям понятно, что необходимо "зачистить" Газу. Нельзя миллион граждан держать под постоянной угрозой ракетных обстрелов.

То же касается северной границы. У "Хизбаллы" на сегодняшний день около 40.000 ракет. И их им придется куда-то выстрелить. Куда – абсолютно понятно. Каким будет ответ Израиля – тоже абсолютно понятно.

Что же касательно повода для начала "Литого свинца – 2"... Как правило, такие операции начинаются спонтанно – достаточно одной ракете разорваться не на пустыре, а на оживленном перекрестке, и Израилю придется отвечать и отвечать жестко. Второй вариант – удар по Ирану, после которого все окрестные террористы просто обязаны будут отработать полученные от аятолл деньги.

Дайте оценку арабам как воинам и бойцам (Александр Юферев) Согласны ли вы с мнением, что Израилю "повезло с врагами"? (Валентин)

Израилю повезло, конечно, с противником. Спору нет. Если бы противниками были чеченцы, ситуация могла бы быть иной. Арабы – не вояки. Почему, сложно сказать. Может быть, это связано с клановой структурой их общества, когда все подчиняются шейху – сыновья, внуки, племянники. И на уровне партизанских отрядов они действуют довольно успешно. Как только арабы объединяются в армию, эта клановая структура входит в противоречие с армейской иерархией, и арабская армия, как правило, при первом же серьезном ударе рассыпается. Англичане доказали, что из арабов можно все-таки формировать более или менее боеспособные части. "Иорданский легион" тому пример и некоторые другие. Но опять же это английские инструкторы, английские сержанты, дубинки и сравнительно небольшое подразделение. А в общем арабы – не бойцы, не вояки, огромное счастье в этом Израиля, и дай бог, чтобы так было и дальше.

Считаете ли вы реальным достижение мира между Израилем и Палестинской автономией в обозримом будущем? (Анатолий Магид, 64 года, Иерусалим)

Нет.

Почему израильские историки и другие специалисты допустили искажение древней истории и, в частности, всей территории Палестина? Это позволило всем арабам считать ее своей, и заставило поверить в это других. Мне помнится время, когда палестинцами называли евреев Израиля. (Лев Шапиро) Почему журналисты упорно называют палестинских арабов "палестинцами"? (Григорий) Как долго существуют палестинцы (умышленно не уточняю это понятие), и какое отношение они имеют к Палестинской автономии? (Гидон Статкевич, пенсионер) Когда вы и ваши коллеги в своих материалах прекратите называть арабов "палестинцами"? Это не невинная игра в слова, а распространение ложной и очень опасной для Израиля идеи, будто существует такой особый этнос, которому полагается особое государство. (Георгий Токарев, Цфат)

Сравнительно недавно, полгода назад, я делал репортаж на эту тему, посвященный Дню независимости Израиля. И как раз тогда на бульваре Ротшильд проходила демонстрация, где зачитывалась "Декларация независимости Палестины", и все время этими словами люди играли. Кто-то говорил, что палестинцы – это евреи, кто-то говорил, что палестинцы – это арабы…

Мне кажется, что нужно смириться с происходящими в истории процессами. Действительно, чистая правда: до 1948-го года палестинцами называли всех живущих на этой земле – будь то араб или еврей, или англичанин, который здесь поселился, или немец, который здесь построил дом. Все они назывались палестинцами, и это было справедливо. Времена меняются. Палестинский народ, осознавший себя как общность, появился сравнительно недавно – причем не без внешнего вмешательства. Появились палестинские учебники, палестинская история, даже палестинские мифы и легенды. Специалисты по этим вопросам готовились в Институте Ближнего Востока в Москве, в Институте марксизма-ленинизма. Но я хочу сказать, что это была очень успешная операция. И народ действительно появился. Ничего с этим не поделаешь. Можно закрывать на это глаза, можно говорить "нет, не появился", но он есть. Есть люди, которые считают, что они – народ, они говорят на одном языке, верят в одни и те же сказки, у них одни и те же герои, одни и те же лидеры. Насколько я помню, они соответствуют большинству критериев, которые определяют какую-то группу людей "народом", а не племенем или кланом.

Палестинцы на моих глазах буквально – с 90-го года, сколько я здесь живу, когда они еще не были народом – не без активной помощи Израиля и международного сообщества, стали народом. И теперь я просто фиксирую этот факт в репортажах. Ничего с этим не поделаешь.

Более того, еще пять-шесть лет назад в своих репортажах я старался не упоминать словосочетание "Западный берег". Мне оно казалось странным, смешным, надуманным. Потому что, насколько мне известно, это словосочетание было придумано, чтобы не произносить забавные фразы типа "Израиль оккупировал иорданскую Иудею". Во-первых, любой журналист на этом язык сломает, во-вторых, стилистически понятно, что если Иудея – то еврейская. Поэтому было придумано словосочетание "Западный берег", оно было придумано еще во времена Британского мандата, а после 1967-го года стало очень распространенным. И было политическим понятием. Так как те, кто произносили "Западный берег", имели в виду, что он принадлежит палестинцам, те, кто говорили "Иудея и Самария", подразумевали, что эти земли принадлежат евреям. И мне волей-неволей в эту идеологию приходится играть, потому что я не могу сказать, что палестинец живет в Иудее и Самарии – это бред, он так не считает, он живет на Западном берегу. И именно так отвечает, когда его спрашиваешь: "Где ты живешь?"

Репортер – он всего-навсего микрофон с ножками. Я переношу ощущения и настроения людей, которые что-то делают, где-то живут, что-то строят или, наоборот, разрушают. Я не имею права вмешиваться ни в политические процессы, ни в географию, ни в филологию. Если эти процессы происходят, я их фиксирую. И понимаю, что многим это не нравится. Мне тоже не нравится, что кофе, например, теперь можно произносить как слово среднего рода. Я, как человек старой школы, считаю, что это – свинство. Но специалисты по русскому языку решили, что это – норма. По-видимому, так оно и есть.

Резюмирую. На мой взгляд, палестинские арабы действительно стали народом. И сегодня, если ты хочешь быть понятным во всем мире, а RTVi вещает помимо Израиля еще на 50 стран мира, следует произносить общеупотребительные термины. Как бы тебе это не было неприятно. Да и Израиль уже смирился с этой формулой: "Два государства для двух народов". Есть палестинский народ. Это признали и руководители Израиля, и большинство жителей Израиль. И ничего с этим не поделаешь.

В случае военных действий (масштабных и серьезных), как поведет себя немалая арабская часть населения Израиля, эти люди, живущие и работающие бок о бок с нами? Чего, на ваш взгляд, можно от них ожидать? Не бочка ли с порохом это в салоне нашей квартиры? (Валерий Ройтберг)

Израильские арабы становятся "пятой колонной", во многом благодаря идиотской политике израильских властей. Буквально сейчас в деревне Кфар Касем, расположенной в Израиле, где живут абсолютно лояльные к Израилю граждане, целый квартал отключен от электричества и воды. Все разрешения выданы – проблема в обычной израильской бюрократии. Если бы подобное происходило в каком-либо квартале Тель-Авива, там бы снимали все израильские телеканалы. Завтра бы уволили начальника отдела, ответственного за этот прокол, и все было бы в порядке. В Кфар Касеме они так и проживут всю зиму, может, к весне включат, а может и нет. Это только один пример. Таких много.

Конечно, Израиль – очень молодая страна. Конечно, абсолютного равенства между различными группами населения, живущими здесь, пока не существует. И зачастую палка перегибается, и когда-то лояльные к Израилю местные арабы начинают чувствовать себя палестинцами. А чего вы хотите? Если их выжимают отсюда, они идут туда.

Ваше впечатление: отношение арабов к Израилю, как к стране и как к евреям. Какое отношение, положительное или отрицательное, доминирует в арабской массе? Какие основные причины лежат в отрицательном отношении современных арабов к Израилю и евреям? (Александр Юферев)

Ну, за что же современным арабам хорошо относиться к Израилю и евреям? Есть известная история про козла, которого нужно завести в дом, а потом выгнать – и станет хорошо. Козел завелся на Ближнем Востоке. Они его пытаются выгнать, а козел не уходит, и даже все большую и большую площадь занимает. В данном случае я согласен с Эхудом Бараком, который в свое время говорил, что если бы он был палестинцем, то стал бы боевиком. Понятны чувства арабов по отношению к Израилю, по отношению к политике Израиля. Это для них абсолютно чужеродное образование, захватившее Дар аль-Ислам – земли, когда-то принадлежавшие мусульманам. Согласно Корану, они обязаны сделать все возможное, чтобы эти земли "освободить".

Плюс, у соседа-то всегда корова толще, даже если они одинаковы. А тут же она реально толще и намного. И это очень обидно, так как показывает всем соседям Израиля их некоторую неполноценность. Потому что камни-то у нас у всех примерно одинаковые и море одно и то же. Но здесь сравнительно хорошо, а в Египте нищета, в Иордании тоже не сильно богаты, в Сирии мало того, что небогаты, так еще и убивают, в Ливане вообще кошмар. И ясно, что соседи смотрят на Израиль, во-первых, как на лакомую косточку, во-вторых, как на когда-то принадлежавшие им земли, в-третьих, как на идеологических противников. Не нужно забывать, что Израиль время от времени еще и воюет с ними – и тоже успешно. За что арабам любить Израиль? Если мне это кто-то объяснит, я с удовольствием эти аргументы выслушаю, потому что я сам не могу найти ни одной причины для этого.

Почему в еврейском государстве арабам спускают призывы к насилию/бойкоту над евреями/еврейскими товарами, а евреев (из последнего раввин Элиягу, из прошлого Кахане) за подобные призывы преследуют и объявляют расистами? (Владимир Александрович)

Наверное, существует какая-то система двойных стандартов. И я даже не считаю ее неправильной. Я очень люблю Киплинга и его теорию о "Бремени белого человека". А Израиль несет это бремя здесь, на Ближнем Востоке. Все же говорят: "Единственная демократия на Ближнем Востоке". Евреи подают пример. Может, арабы посмотрят, и у них так же получится. И они смотрят, и пытаются жить по демократическим нормам. Последний пример: выборы в Египте. И пускай там даже выбрали "Братьев-мусульман". Не в этом дело. Это были демократические выборы. А не так, как в России. "Какой демос, такой и кратос" – это известная фраза. И, конечно, Египту до демократии еще далеко. Но, в любом случае, пример Израиля положительно воздействует на соседние страны. И если ты – пример, то будь добр быть им.

А выступать с рассказами про то, как надо убивать неевреев… Лично мне высказывания раввина Элиягу не понравились. Но не знаю, нужно ли было так жестко запрещать. Мне кажется, любой запрет вызывает только больший интерес к этой теме. Но то, что это не вписывается ни в общую тенденцию развития страны, ни морали, ни этики – это мне очевидно.

Уже много лет вы живете в районе, где находятся центры нескольких мировых религий. Вы стали более религиозным из-за этого или менее? (Владимир Смолович)

Я стал значительно более подкованным в вопросах религии без сомнения. Все мое религиозное образование до приезда в Израиль заключалось в необходимом для каждого человека чтении Библии, походах на какие-то религиозные христианские праздники в православную церковь и на какие-то еврейские– в синагогу. В 90-м году я приехал в Израиль в этом смысле девственно чистым человеком – за исключением нескольких географических названий и дат, не знал ничего про религию. И, конечно, в Израиле пришлось наверстывать свои пробелы в образовании в этой области. И я считаю, что многого достиг и даже в прошлом году закончил съемки фильма про Иерусалимский Храм, который называется "Потерянный Храм". Вкратце, это такой документальный римейк первой серии "Индианы Джонс": западный журналист ищет потерянный еврейский храм и находит его.

Что должно произойти, чтобы храм Соломона начали восстанавливать? (Павел Молчанов)

Нужно не только молиться каждый год "Шана а-ба ба-Иерушалаим" и не только плакать около Стены Плача, а встать и пойти. Когда возникнет критическая масса людей, которые захотят это сделать, Храм неизбежно возникнет – на Храмовой горе или в другом месте, или, как в нашем фильме говорится, под Храмовой горой. Может быть, свалится сверху. Но факт в том, что одними словами и молитвами сделать ничего нельзя. Надо что-то делать реально. Вот, например, фильм. Для начала.

В моих планах на будущее покупка своего жилья, т.к. цены в центре очень высокие, то реальная возможность покупки дома (коттеджа) сводится к приобретению жилья на "территориях". Скажите, пожалуйста, где можно "добыть" хотя бы приблизительный список поселений, которые точно не отдадут в будущем нашим "двоюродным братьям", чтобы не тратить ни времени, ни денег зря? (Андрей Дв.) Насколько, на ваш взгляд, целесообразно приобретение жилья на так называемых "палестинских территориях" или "спорных территориях" в Иудее и Самарии? (Лариса, Бат-Ям)

В репортажах я иногда перечисляю скороговоркой "освобожденных, оккупированных, спорных" территорий – есть еще несколько эпитетов – а потом говорю: "Нужное подчеркнуть". Чтобы все зрители были удовлетворены. Ну и соответственно, в зависимости о того, кто какое слово подчеркнет, наверное, нужно искать ответ на этот вопрос. Я так понимаю, что речь не идет о людях, которые живут "на территориях" по идеологическим соображениям. У них ответ на этот вопрос однозначный.

Что же касается остальных. Скажем, просто человек приехал и ищет жилье в Израиле… Мне кажется, что в Иудее и Самарии существует удивительный баланс между очень мало где сохранившейся в Израиле природой и замечательным климатом. Я ненавижу тель-авивский климат, тут постоянная влажность, жара летом и непонятная слякоть зимой. В горах Самарии климат сухой, и мне он очень подходит. Из моего ответа уже понятно, что я свой выбор сделал: купил дом в Самарии, и очень доволен этим. Честно говоря, купил я этот дом из двух соображений. Первое: близко к работе – встал и поехал, я же все-таки военный корреспондент, до Шхема ехать 15 километров. Второе соображение: даже если выселят когда-нибудь, я там уже прожил 10 лет, и эти 10 лет мне уже было хорошо. Нельзя планировать жизнь на 100 лет вперед. Потому что, во-первых, столько не проживешь, а во-вторых обязательно, по закону подлости, кирпич на голову упадет. Я живу, ну если не одним днем, то, по крайней мере, своей жизнью. Думаю, что даже если еще лет пять проживу, то уже задача выполнена. У меня уже был счастливый кусок жизни. Но и из экономических соображений. Конечно, там дешевле. До Тель-Авива мне ехать полчаса, до Иерусалима – 40 минут, дороги прекрасные, опасности – это я четко, как военный корреспондент, могу сказать – практически нет, или она, по крайней мере, меньшая, чем в Тель-Авиве. Потому что дороги хорошо охраняются, вокруг поселения, колючая проволока и электронные заборы. А что такое ключ от двери дома, мои дети не знают. А если знают, то только потому что холодно зимой, и кошки залезают, а потому иногда дверь приходится запирать. И, конечно, в Тель-Авиве такого уровня жизни, наверное, достигнет только второе-третье поколение. А мне – в первом – удалось получить все, о чем я мечтал. И я этим очень доволен.

Доверять политикам нельзя. Но если все политики – и левые, и правые – говорят примерно одно и то же: Маале-Адумим, блок поселений Гуш-Эцион, Ариэль и Карней-Шомрон будут наши, – это слова не только Нетаниягу, но и Барака – то похоже, что при любом раскладе эти районы останутся территорией Израиля. Из этого, пожалуй, стоит исходить. То есть где-то далеко, за "стенкой", там действительно и жить потяжелее, там действительно требуются идеология и заряженный автомат, бронежилет и все остальные прелести жизни "пионера". А в анклавах, которые я перечислил, жизнь отличается от "израильской", пожалуй, только в лучшую сторону.

Почему на этапе переговоров в "Сохнуте", при заполнении анкет на ПМЖ в консульстве Израиля в Москве и в аэропорту Бен-Гуриона никто не интересуется, чем может быть полезен репатриант стране? (Яков Байтин)

Мне кажется, что в Израиле – в отличие, например, от Канады – действует не принцип полезной иммиграции, где каждый кандидат набирает определенные очки. В Израиле – к счастью или к сожалению, опять же "нужное подчеркнуть" – действует другой принцип: еврей ты или нет. Соответственно пускают всех, кто проходит по "закону о возвращении". А чем он может быть полезен, выясняют уже на Святой земле. Но у некоторых довольно быстро выясняют: еще в аэропорту, если вы помните, всех мужчин вызывают и спрашивают "Вы служили в КГБ? Если да, то, пожалуйста, помогите нам, послужите тоже". Я утрирую, конечно…

А вообще этот вопрос не ко мне. И понятен ответ на него. Принцип таков: сначала приезжайте, а потом уже посмотрим, на что вы сгодитесь.

Вы что, на самом деле стоите за убийство Ицхака Рабина и за помилование Игаля Амира? Неужели другого пути нет отстаивать свои идеалы? (Debbie)

Что касается "стоите за убийство Ицхака Рабина", то это явный перебор. Ничто не может оправдать убийство. И не случайно в Израиле не применяется смертная казнь даже для самых страшных террористов. Совсем недавно мы следили за судом над убийцами, уничтожившими семью Фогель. Они резали младенцев штыками, но все равно получили по пять пожизненных, не больше и не меньше. Но при этом никакое убийство невозможно оправдать, и я с этим согласен. Но и культ личности Рабина кажется мне преувеличенным, личность, честно говоря, была так себе.

Что же касается помилования Игаля Амира, то, насколько я понимаю, о каком-либо помиловании говорить пока еще очень рано… Что меня действительно смущает в этом деле, так это то, что нарушается совершенно очевидный принцип равенства людей перед законом и, соответственно, равенства в их ответственности за то, что они совершили. Всем уголовникам в Израиле предоставлены более или менее одинаковые права. Причем Израиль старается соответствовать международным конвенциям. И когда у одного человека эти права отнимают по тем или иным причинам – неважно, насильник ли он или страшный террорист, или Игаль Амир, который убил одного, пусть очень важного, но одного человека – это неправильно. Я за равенство людей перед законом, и ответственность должна быть одинаковая. Если он хочет сидеть в общей камере – он должен сидеть в общей камере. Почему ему не дают молиться, я вообще не понимаю. Тюрьма все же дается человеку для того, чтобы он исправился, чтобы он осознал свои ошибки, а не для наказания. Давайте тогда пытки введем, ногти ему вырвем… Почему молиться-то не дают? Почему книги не дают читать? Это преследование и преследование по абсолютно понятным политическим мотивам. А преследовать уже осужденного человека, наказание которому уже определил суд, это – нарушение закона. Так что и те тюремщики, и те судьи, которые раз за разом выносят решения с отказами на вполне справедливые просьбы Игаля Амира, они нарушают закон и фактически лишь усиливают правовой нигилизм, с которым по идее должны бороться.

Как вы думаете, при каких условиях российская политика изменит свое антизападное и антиамериканское направление и станет более разумной? (Нелли Портнова)

Российская политика на Ближнем Востоке, как мне кажется, абсолютно прозрачна, понятна и разумна. Потому что с американскими нашими союзниками или с европейскими партнерами отношения зачастую строятся в зависимости от личности лидера – как это произошло в случае с Обамой, который резко поменял курс главного израильского союзника. Или другой пример: политика Бельгии в отношении Израиля зависит от изменения качественного состава ее электората – по мере роста влияния мусульман в этой стране отношение к Израилю ухудшается. Или внезапно вспыхнувшая дружба с Канадой – она тоже связана с появлением премьера-юдофила, придет следующий и будет по-другому. А вот российская политика четкая, стабильная, она не меняется. Она всегда была такой, начиная с 67-го года. И 73-м, когда были прямые столкновения с Советской Армией, и в 82-м, когда в Ливане захватывали советские танки, мины, ракеты, радары и т.д. И до сегодняшнего дня, когда в Сирию доставляют ракеты, которые по-видимому попадут к "Хизбалле". Мне кажется, что в каком-то смысле нынешний премьер-министр России Путин прав: стабильность важнее всего. Все четко. Нет никаких вопросов. Очень приятно с ними иметь дело.

Если действия Путина и Медведева похожи, то С.Лавров действует абсолютно самостоятельно и типично по коммунистическим временам. Кто лично его поддерживает? Как по мне – он явный враг Израиля, в то время как Путин даже симпатизирует Израилю. (arkady noble)

Кто лично поддерживает, не знаю. А про самостоятельные действия категорически не согласен. В России, как показал пример министра финансов Кудрина, самостоятельно действующие политики долго не живут. А если живут, то – уже не политики. Кудрина за первую же независимую фразу отправили в отставку. Причем со скандалом, достаточно жестко. И когда Путин своего друга, приятеля еще по питерским временам, пытался в каком-нибудь фондике оставить, чтобы у него машина с мигалкой была и зарплату можно было платить, даже этого ему не дали. Выгнали пинком. То есть система сильнее какой-то личной дружбы, поддержки. И даже друг Путина не гарантирован от "счастливого будущего", если он выступает против системы. Поэтому Лавров – абсолютное порождение системы и порождение удобное, потому что он четко ясным русским языком озвучивает позицию России. Как недавно он ее озвучивал по Сирии, как до этого он ее озвучивал по всем проблемам между палестинцами и израильтянами.

Я с ним общался несколько раз. Пожалуй, самый интересный у меня был момент с Лавровым, когда я ему принес на пресс-конференцию фотографии российской ракеты "Корнет", которой боевики "Хизбаллы" подбили один из израильских танков в 2006-м во время Второй Ливанской, с маркировкой "сделано в России". И я его спросил: вот фотографии, вот написано "Made in Russia", вот калибр, вот даже номер упаковщицы Маши – вы отрицаете? На что Лавров сказал: это все вранье, это все не так – и "не верь глазам своим", как Козьма Прутков. Он четкий человек, как и политика России на Ближнем Востоке.

С мнением о том, что Путин симпатизирует Израилю, не согласен. Даже сторонники Путина так не считают. Накануне выборов, лет восемь назад, я ездил в Москву, брал интервью у журналиста Максима Кононенко ("Паркера"), автора проекта "Владимир Владимирович.ру". "Паркер" относится к Путину, скажем так, с любовью. Путин его герой и кормилец в каком-то смысле. Но даже Макс, в интервью, а не в частной беседе, сказал тогда, что Путин, как человек простой, как человек из народа, как человек русский и не сильно образованный, несмотря на питерский юрфак, конечно, обладает таким посконным, толоконным и домотканым антисемитизмом, который сидит, по мнению "Паркера", внутри каждого русского человека. Я про каждого не скажу, но в России действительно есть тенденция нелюбви к инородцам – и к евреям, в частности. И Путин в этом смысле – типично российский человек. Он недолюбливает евреев.

Как вы думаете, возможен ли удар по иранским ядерным объектам со стороны США при президенте-республиканце, который сменит Обаму? (Эрнст Вайс)

Как я уже говорил, и на Ближнем Востоке, и на Среднем Востоке возможно все. Этот удар может состояться и при Обаме. В последние 15 лет американцы демонстрируют, что они довольно свободно себя чувствуют в мире. После операции в Косово, в Югославии, кто мог поверить в 90-м году, кто мог поверить, подумать, что европейские и американские самолеты будут бомбить европейскую страну? Так что войны в любом регионе – в Азии, в Южной Америке, где угодно – представляется вполне вероятной.

В чьих интересах телеканал RTVi играет на два голоса: демократический и антисемитский? (Нелли Портнова)

Мне кажется, то, что руководители канала, продюсеры, редакторы дают высказаться всему широкому спектру мнений – я так понимаю, имеется в виду российское вещание, вещание "Эха Москвы" – это здорово. Мне это интересно. И мне было бы скучно слышать только моих единомышленников-демократов. Я и сам могу за них все рассказать. Я каждое их слово знаю наперед. И что я делаю? Я переключаюсь. А когда выступают Проханов или Шевченко, или какой-нибудь другой герой не моей оперы, не моей пьесы, мне его интересно слушать. Мне интересно послушать его аргументы, пусть даже, сидя напротив экрана, у меня нет возможности поспорить с ним. Мне кажется, что одной из задач телевидения является представление всего спектра мнений. А уже дело зрителя выбирать, что ему больше, что ему меньше подходит. Вообще нужно получать картинку мира сбалансированную. Иначе происходит то, что происходит на официальном российском телевидении, где показывают одних и тех же людей, представляющих одну и ту же партию. Мне кажется, что у потребителей такого эфира складывается не очень четкая картинка мира.

Хотел бы спросить вас, связаны ли вы "информационным форматом"? (Яков)

Конечно, связан. Новости – это очень жесткая структура. 2-3 минуты в будний день, 7-8 минут в субботу вечером. И необходимо вставить интервью, необходимо дать две точки зрения. Необходимо показать картинку. Необходимо разъяснить тем, кто не знает, что происходит – что и почему случилось. Необходимо за это же время не стать скучным для тех, кто уже знает, что происходит. Масса задач в очень коротком послании. Место для творчества, конечно, остается. Но очень специфическое, это творчество. И, с моей точки зрения, очень важно не перейти на штампы. Я 10 лет работаю на RTVi, и есть репортажи, которые повторяются из года в год – "День независимости", "День накбы" и т.п. Я стараюсь их делать по-разному. И не столько для зрителя. Я уверен, что мало кто помнит, что я говорил про "День накбы" 10 лет назад. Но я-то помню. И поэтому стараюсь находить новые слова, новые краски.

Но для себя я нашел и другой выход. Ведь кроме информационного вещания есть кино. Прекрасный мир, где можно жить, работать и творить. И в этом мире я себя чувствую, если не как рыба в воде, то намного более свободным. Не знаю, можно ли назвать все мои поделки фильмами. Но пять-шесть фильмов я записываю в свою официальную биографию. Из них два больших, это – "Новые самаритянки" (который я снимал вместе с коллегами Александром Шабатаевым и Ефимом Кучуком) и полностью самостоятельная работа, это последний фильм "Потерянный Храм". И в кино для меня, "напуганного новостями", главная задача: максимально оторваться от репортажей. Многие режиссеры стараются внести в свои фильмы какие-то репортажные моменты, интервью, новостную съемку, подчеркивая тем самым документальность. Я новостей наелся и даже переел, поэтому из фильмов вырезаю любые моменты, которые могут связать новости, ежедневный поток событий и "плевок в вечность", как я называю свои фильмы.

"Наша система заключается в истреблении евреев руками евреев. Мы концентрируем евреев в гетто – с помощью евреев; мы депортируем евреев – руками евреев; и травим евреев газом – руками евреев", – говорил в свое время штурмбанфюрер СС Дитер Вислицени, сообщник и подчиненный Адольфа Эйхмана. Не находите ли вы параллели между тем, что происходило 70 лет назад и сегодняшними событиями? (Яков)

Не совсем понятно, о чем спрашивает Яков. Может, о том, что Израиль – еврейское государство, и недавно количество евреев в Израиле превысило количество евреев в Америке… В этом смысле параллелей прямых я, конечно, не вижу. Израиль действительно находится под постоянной угрозой. Но без внешнего давления не получится ни "плавильного котла", ни этого государства. Потому что "на двух евреев три мнения" – это очень мягко сказано. А в условиях внешней угрозы государство успешно развивается, существует, стареет, приобретает мудрость. И есть надежда, что даже если когда-нибудь эта внешняя угроза исчезнет, государство останется, пустит корни.

А в то, что сюда может прилететь иранская атомная бомба и убить половину евреев мира, я, честно говоря, не верю. Ну, а что касается внутренней политики, которые многие в Израиле называют стратегией геноцида, то я хочу напомнить другой известный термин – "еврейское катострофическое сознание". Лояльный к власти еврей – это нонсенс. Но при этом и в самые социалистические времена, когда Голда Меир стояла на мосту Алленби и пыталась остановить бежавших арабов, армия успешно воевала, а государство росло.

Жаль, что теперь вы реже появляетесь на телеэкране. Вопрос: почему? (Debbie)

Я редко появляюсь? Жена моя, например, считает, что слишком часто. Я делаю пять репортажей в неделю. Один из которых – для программы "Израиль за неделю". Большой репортаж – 6-8 минут. И я вполне конкурирую, допустим, с Путиным. Путина показывают семь раз в неделю, меня – пять.

Почему вы не следите за собой, похожи на бомжа, и с дикцией у вас катастрофа? (Давид)

Эту критику я почти полностью принимаю. Ну, с бомжем перебор… Хотя вот буквально на днях был стенд-ап… У меня всегда в кармане лежит расческа. А я забыл причесаться. Торчал хохолок какой-то. И некрасиво получилось. Так что правильно: нужно за собой следить. И я очень стараюсь.

С другой стороны, не нужно забывать, что я в телевизоре и я в жизни – это два разных человека. По телевизору вы видите некий образ, и я пытаюсь этому образу соответствовать. Вживаюсь в него. А он вот такой: рубаха-парень, который едет "на территории", который может простыми словами и с искренним совершенно недоумением поставить в тупик политика, террориста, поселенца – любого участника событий. Я действую по принципу "глас народа – глас Божий". И пытаюсь из себя этот "глас" изображать. Вот так он выглядит, этот "глас народа", в моем представлении.

Жилетка моя со мной уже сроднилась. Многие считают, что я в ней сплю. На самом деле, я ее использую только для одного: скрываю с его помощью неуклонно растущее пузо. За прической слежу. Борюсь и обещаю, что буду бороться дальше.

С дикцией… Я брал уроки сценической речи. Честно этому старался учиться. Насколько я понимаю по отзывам, большинству моих зрителей дикция моя не мешает.

Раздражают постоянные ошибки в ударениях и названиях израильских городов и фамилий, которые делают некоторые ведущие новости в нью-йоркской студии RTVi. Можно ли исправить ситуацию? (Владимир)

В том, что RTVi – американский канал, есть свои плюсы и свои минусы. Конечно, человеку, не знакомому с местными реалиями, трудно выучить и как зовут шейха Насраллу (и произносить его имя, не сбиваясь и не улыбаясь), и названия городов. Все иностранные телеканалы этим грешат. Мы не говорим "Рамаллах", как это делают российские телеканалы. Но да, наши американские ведущие иногда допускают ошибки…

Но я хочу обратить внимание на другое: частота упоминания событий в нашем регионе на RTVi значительно выше, чем на любом другом неизраильском канале. И наверное это важнее, чем те незначительные ошибки, которые иногда делают ведущие. Тем более, что в репортажах из Израиля подобных ошибок нет.

Есть ли в Израиле совершенно свободные журналисты, работающие на свои собственные средства, сами выбирающие материал, сами определяющие СМИ для их размещения и никогда принципиально не работающие на заказ? (Марк Красовицкий, Хадера, пенсионер)

Журналист, работающий на свои собственные средства, с моей точки зрения – не профессионал. Профессионал работает за деньги. Человек, работающий ради собственного удовольствия – любитель. Есть масса фотолюбителей, масса любителей покарябать бумагу, есть любители писать в интернете – достаточно открыть блог в "Живом журнале" или где-либо еще. Есть куча журналистов, пишущих для собственного удовольствия, и иногда у них неплохо получается. Но они – непрофессионалы. Может, Марк имеет в виду фрилансеров? Их при любом издании хватает, но говорить, что они независимы, я бы не стал.

Вопрос из "Живого журнала" Сергея Гранкина (user: nicshe2003): Завидую тебе – экшн, общение с интересными людьми, свобода, поездки и т.д. Есть ли, на твой взгляд, профессия интереснее, чем военный корреспондент? Счастлив ли ты выбором профессии в смысле самореализации?

По этому поводу вспомню свою любимую рекламу – старую рекламу американской армии, которая была бы невозможна в наши политкорректные времена: "Хочешь посмотреть мир? Хочешь познакомиться с интересными людьми и даже убить их? Go to Army". Это что касается возможности общения с интересными людьми – за что моей профессии можно быть благодарным без сомнения.

Мне моя работа очень нравится. Тот факт, что я ею занимаюсь уже 20 с лишним лет, говорит о многом. "Экшн" случается значительно реже, чем этого бы хотелось. Его приходится долго и муторно искать. А потом, когда он сам тебя находит – начинается какая-нибудь война – ты уже мечтаешь о спокойной жизни, потому как жить под ракетами, в окопах, в грязи, не евши, не пивши... тоже радости мало. А еще связь все время падает, соответственно репортажи не перегоняются – и это больше всего раздражает.

Свободы нет никакой. Пять репортажей в неделю – это кандалы. В отпуск не уехать, никуда не уехать. Более того, назначая любую встречу, хоть на сегодня, хоть на завтра, я всегда говорю: "Если разрешит ХАМАС". То есть, как только что-то долбануло, суббота-воскресенье, ночь-день – я полетел.

Но выбором профессии счастлив.

Вопрос из "Живого журнала" Сергея Гранкина (user: t_34_85): Что для Сергея Гранкина стало переломной точкой – что делит жизнь на ДО и ПОСЛЕ?

Встреча с моей женой. Она моя муза и все, чего я добился – ее заслуга.